У него дом в получасе езды от Стемфорда, и если я решусь, мы сможем в воскресенье вечером выехать поездом пораньше, поехать туда, поужинать вместе, и я смогу позвонить отцу и извиниться перед ним. Мы будем ужинать при свечах, и никто ничего не узнает, потому что дом расположен на отшибе, а он на следующее утро доставит меня в Стемфорд к девятичасовому поезду, и никто ничего не заметит.
Его слова звучали восхитительно, и он был прав. Никто ничего не узнает.
- Есть только одно условие, - сказал он. - Я не должна соглашаться просто так. Я должна действительно этого желать.
И я действительно желала. Но тут была целая проблема...
Я много думала об этом у сестры, все время повторяя себе, что это неправильно, и все такое, но я знала, что он был прав. Сейчас или никогда. Если я откажусь, то никогда больше его не увижу, а если скажу "да", возможно, это повторится ещё раз. И если я буду достаточно настойчивой, он, может быть, влюбится в меня. Моя сестра вышла замуж. Сейчас она замужем уже четыре года, и я подумала, может быть, я тоже смогу выйти замуж...
Она вздохнула.
- Он позвонил в субботу, во время обеда. Я все ещё сомневалась и колебалась. Думаю, это были угрызения совести, а я старалась их побороть. Но когда я услышала его голос, такой милый, ласковый и обаятельный, называющий меня "мое сокровище" и "любимая", это стало последней каплей. Я сказала - да, я согласна, и мы обо всем договорились и решили ехать в воскресенье вечером. Поездом в пять сорок пять с Центрального вокзала. Я извинилась перед сестрой, что так рано уезжаю домой, и не позволила ни ей, ни мужу меня проводить. А в половине шестого мы встретились на вокзале у справочного бюро. И поехали...
Она умоляюще взглянула на Феллоуза заплаканными покрасневшими глазами.
- Я знаю, что поступила неправильно, мистер Феллоуз. Знаю, что не должна была этого делать. Но я не знала, что меня могут арестовать. Теперь меня посадят?
Феллоуз покачал головой.
- Мисс Шерман, если вы сказали правду и если будете с нами сотрудничать, не думаю, что вам что-нибудь грозит.
Он опять сел на диван, достал записную книжку и, пока мисс Шерман приходила в себя, что-то в неё записывал. Исписав несколько страниц, он поднял глаза.
- Вы записали свой адрес в блокнот, лежавший рядом с телефоном. Он вас об этом попросил?
- Да, я это сделала, прежде чем в понедельник утром мы ушли из дома.
- Он подвез вас к девятичасовому поезду?
- Да. Сказал, что ему нужно на работу.
- Кем и где он работает?
Она прикусила губу.
- Не знаю точно... Кажется, он говорил, что имеет дело с металлоизделиями. Не знаю, в каком качестве.
- Можете описать его машину?
Бесполезно - мисс Шерман ничего не могла вспомнить.
- Когда мы вышли в Стемфорде, было темно, кроме того, я слишком нервничала. Я просто не обратила внимания. К тому же я в машинах не разбираюсь...
- Но в понедельник утром, когда он вез вас на вокзал, темно не было.
- Я знаю, но ей-Богу не могу вспомнить. Я вообще не могу ничего вспомнить про его машину. Я ничего уже не помню даже о том, как мы ехали в поезде.
- Машина была бежевая?
- Она могла быть и бежевой, и синей, и фиолетовой. Не могу сказать.
- Как выглядел Джонни Кэмпбелл?
Она удивленно взглянула на шефа.
- Так вы его не знаете?
- Мы знаем, что он существует. Опишите мне его, пожалуйста.
- Высокий, я бы сказала, приблизительно метр восемьдесят. Но я никогда не умела точно определять рост. Не слишком мускулистый. Совсем не толстый при этом уточнении она покраснела и поспешно продолжала: - Темные волосы, карие глаза, светлая кожа. Очень привлекательный мужчина.
- Как он был одет?
- Обычно. Когда я увидела его в поезде, на нем были темное пальто и коричневая шляпа. Коричневые туфли...
Феллоуз заглянул в свои пометки.
- Какой-то шарф?
- Шерстяной, серый, точнее, цвета антрацита.
- Одежда хорошая, качественная?
- Я не слишком разбираюсь в мужских вещах. Мне они показались средними.
- С того понедельника он больше не давал о себе знать?
Она печально покачала головой.
- С того дня я больше ничего о нем не слышала. Он сказал, что позвонит сразу же, как только представится возможность, но до сих пор так и не объявился.
- Можете описать его лицо?
Она снова прикусила губу. Она очень хотела помочь, однако оказалась неспособна к этому.
- Я думаю, это очень красивое лицо. Я могу закрыть глаза и вижу его перед собой во всех подробностях, но описать мне трудно. Это...это... - она беспомощно жестикулировала. - Лицо...Глаза, нос... обычный нос, не слишком большой и не слишком маленький, может быть, его рот был немножко шире обычного.
- Подробнее вы описать не можете?
Она покачала головой.
- Родимые пятна? Шрамы? Другие особые приметы?
- Не на лице. У него одно небольшое родимое пятно ...тут она снова покраснела, - на бедре, и другое - на правой лопатке. Больше я ничего не помню.
Феллоуз ерзал на диване.
- Мисс Шерман, вы действительно сказали мне правду, что не имеете намерения увидеть его снова?
Она с серьезным видом кивнула.
- Да, это правда.
- Что вы сделали со своими чемоданами.
- Какими чемоданами?
- Я полагаю, вы что-то брали с собой в Нью-Йорк...
- Два, конечно. Один чемодан. Но я не понимаю, что вы имеете в виду. Что я с ним сделала? Привезла обратно домой.
- Можете его описать?
- Коричневый...я бы сказала, бежевый. Старый, он у меня уже много лет.
- И никаких других чемоданов у вас нет?
- Нет. А зачем? Я ведь никуда не выезжаю, честное слово.
- И у вас нет зеленого кофра?
- У меня нет никакого кофра.
Феллоуз понимающе кивнул и продолжил свои записи.
- И ещё один вопрос, мисс Шерман. Я полагаю, вы немного осмотрелись в том доме?
Она замялась.
- Да, немного.
- Не везде?
- Одна задняя комната в доме была заперта. Он сказал, что использует её как кабинет, и там хранятся важные материалы.
- О них вы не спрашивали?
- Нет. Меня это не интересовало.
- Мисс Шерман, надеюсь, вам ясно, что было в высшей степени наивно и глупо отправиться с мужчиной, о котором вы ничего не знаете. Но я рад, что вы, по крайней мере, оказались достаточно умны, чтобы не проявить любопытства и не захотели осмотреть ту комнату.
Она подалась вперед, приложив руку к груди.
- Что вы хотите сказать?
- В той комнате не было никаких важных материалов. Он прятал там труп другой женщины.
Охваченная ужасом Джейн Шерман привстала с кресла.
- Нет... Вы хотите меня напугать?
- Таким не шутят. И если бы вы оказались слишком любопытны, мисс Шерман, наверняка вас бы тоже постигла эта участь.
Джейн Шерман пронзительно вскрикнула, закрыла лицо руками и истерически зарыдала. Феллоуз встревоженно поднялся с места. Он поставил её на ноги и встряхнул, но так и не смог прекратить истерику. Женщина начала рвать на себе волосы, и Феллоузу пришлось схватить её за запястья. Дикие крики разносились по всему дому, заставляя вздрагивать посуду, отдавались в его ушах, и он поморщился от боли. Пришлось дважды дать ей пощечину, сначала сильно, а потом ещё сильнее. Эти удары заставили порозоветь её бледное лицо, но и только. Она совершенно утратила контроль над собой. Шеф попытался с ней заговорить, успокоить звуком голоса, но все заглушали её истерические вопли.
Наконец он обхватил её, прижал к себе, чтобы унять её дрожь, и зажал ладонью широко раскрытый рот. Это приглушило крики, но только до тех пор, пока она не сумела высвободить голову и закричать снова. Он поднял её, понес в спальню, а она продолжала беспрестанно кричать. Положив несчастную на постель, Феллоуз стал искать ванную, все ещё вздрагивая от пронзительных воплей.