Глава 4
Он сидел на софе, раскинув руки. Как падишах, в ожидании наложниц! Что-то опасное было в его первобытной мужской красоте. В размахе накачанных плеч, в покорности темных волос. В спокойствии, которым был щедро напоен любой его жест и любое, даже с виду тревожное, слово.
Сама по натуре невротик, рядом с ним Соня могла успокоиться, дать волю накопленным чувствам, не боясь показаться слегка «фриканутой». Он стал её силой, её неотъемлемой частью! Но Соня уже не пыталась бороться. Впадая в зависимость, она понимала, что ломка, уж если случится, помножит на ноль её тело и душу.
Они виделись только по пятницам. Один раз в неделю! Всего один вечер. Но этот короткий вечер… Пожалуй, он стоил всех прожитых порознь дней.
«Он мой! Только мой!», — с упоением думала Соня, пожирая глазами рельефные мышцы, дорожку из темных волос, и сильные руки, пронизанные сеточкой выпуклых вен.
— Обними его губками, — хрипло выдохнул он, зажав в кулаке свой горячий стояк.
— Нижними, или верхними? — кокетливо бросила Соня.
Её указательный пальчик уже пропитался любовными соками. Лаская себя у него на виду, она разгоралась как щепка, подброшенная в огонь.
— Ммммм, от таких слов я кончу! — он запрокинул голову.
Перед её затуманенным взглядом мелькнули бегущей строкой иероглифы.
— Не вздумай! У меня на тебя еще планы! — она опустила взгляд ниже, на его возбужденный член.
Никита убрал руку, но пенис остался стоять, глядя вверх набрякшей от крови головкой. Он сделал движение, и тот шевельнулся, почти прикасаясь пупка. Желание взять его в рот было сильным настолько, что Соня невольно сглотнула слюну.
— Я весь твой! Делай со мной, что захочешь, — капитулировал он.
Словно безвольный примат, идущий на зов всемогущего Каа, Соня двинулась к своему «повелителю».
Этот мужчина пленил её волю! Она позволяла ему делать все. Заранее зная, что будет приятно. Он брал её в разных позах. Просил, и она выполняла! Каждую встречу, они открывали что-нибудь новое. И теперь её прежде спокойные сны наводнили бесстыдные, жаркие образы, из категории 18+.
— Солнце, ты великолепна, — прошептал он надломлено, и обхватил рукой её затылок. Не нажимая, пока еще только придерживая.
Соня блаженно закрыла глаза.
— Мне идет? — игриво спросила она, потираясь о твердый конец.
— Иди ко мне, — позвал Никита.
Она взобралась на него верхом, обхватила ногами. Но быть сверху не значило — руководить! Ведь даже в такой позе он сохранял за собой верховенство. Миниатюрные ягодицы поместились в широких ладонях. Анальный вход, до сих пор еще не познавший мужского достоинства, ощутил шевеление.
«Это пальцы», — расслабилась Соня. Понимая, что пожелай он войти в неё сзади, она не сумеет ему отказать. Он лишь попросил, и она обкромсала под корень все ногти. Чтобы только не ранить его! Он намекнул, что аромат её тела заводит сильнее духов. И она перестала душиться. Скажи он… В то время она бы побрилась и наголо!
Никита покачивал её на руках, задавая неспешный темп. Она тихонько стонала, изнывая от желания почувствовать его целиком! Зная, что наигравшись, он опрокинет её на подушки, скрестит грациозные ноги, забросит к себе на плечи. А после войдёт! Замрёт на секунду, как будто свыкаясь, и вновь заскользит…
— Ты сводишь меня с ума, — прошептал Никита.
Его руки сомкнулись вокруг тонкой талии. Он сжал её крепко, впился губами чуть ниже скулы… И вдруг зарычал! Едва успевая сбросить с себя её разомлевшее тело.
Головка, дрожа, извергала накопленные сперматозоиды. Соня вытерла вязкую жидкость с его живота. Все еще тяжело дыша, поднесла перепачканный спермою пальчик к лицу. Сунула в рот и блаженно закрыла глаза! Будто вместо мужского семени смаковала изысканный деликатес.
— Вкусно? — усмехнулся Никита.
Она облизнулась и смущенно кивнула. Второй рукой он подтянул её к себе. И Соня охотно свернулась калачиком у него под мышкой.
— У меня получается? — поинтересовалась она. Как делала всякий раз, когда он кончал.
— Ты очень способная! — шутливо заверил Никита.
Теперь его голос был прежним, спокойным и тихим. Как будто бы вместе со спермой он выпустил скрытую сущность.
— По сравнению с кем? — уточнила Соня.
Он рассмеялся, согревая макушку горячим дыханием:
— Тебе нет равных, солнце! Я знаю, о чем говорю.
«Уж, тебе ли не знать», — подумала Соня обиженно.