Как он умеет говорить, как умеет! Она обхватила себя руками, пытаясь защититься от ночи, холода и угрозы, притаившейся в дальнем углу спортплощадки.
Он схватил ее за руку. Его глаза засверкали.
— Сьюзи, послушай меня! Мы живем на пороге нового общества — там все будет совершенно иначе. Неужели ты этого не чувствуешь? Старые методы уже не срабатывают. Людям нужна информация. Люди хотят управлять. Они хотят могущества! Посмотреть на печатную плату Янка, так это просто набор электронных деталей. Но ты должна видеть за ней волну — такую маленькую волну на воде где-то в стороне, далеко от берега, такой маленький бугорок на поверхности воды, бугорок, который еще только-только начинает формироваться. Но этот маленький бугорок приближается. И чем ближе он подходит, тем большую набирает скорость. И потом, очень скоро, ты глянешь вверх и — о Господи! — это уже совсем не тот маленький холмик, а огромная, грандиозная стена воды, поднявшаяся так высоко, что закрывает уже полнеба. И ты увидишь белый гребень, который начнет формироваться на верхушке, словно корона. И этот белый гребень будет становиться все больше и больше, он начнет пениться и изгибаться на вершине волны. А потом ты услышишь шум. Эта приливная волна будет набирать скорость и начнет реветь. И этот рев скоро станет таким громким, что придется затыкать уши. И тут ты начнешь отступать. Ты не захочешь, чтобы волна сбила тебя с ног, и начнешь отступать все быстрее. А потом — потом наступит момент, когда ты все поймешь. Поймешь, что, как бы быстро ты ни бежала, все равно эта сучья волна обрушится на твою голову. Она обрушится на головы всех людей на свете. Эта волна и есть будущее, крошка! Это и есть будущее, и оно заключено сейчас в машине Янка. И когда эта волна ударит, ни один из нас не останется тем, чем был прежде!
Он наполнял ее словами точно так же, как раньше наполнял своей сексуальной энергией. Он наполнял ее тело и поднимал его. Слова Сэма захватили ее и понесли, словно отливная волна, так что ей стало трудно дышать. Но, произнеся такую длинную речь, Сэм, в сущности, так и не понял, что значило для нее отважиться. Ему терять нечего. Он живет в отвратительном маленьком домишке с портретом Элвиса Пресли на стене. У него есть стереосистема и «харлей». Когда Сэм говорит, что не надо бояться дерзать, он ничем не рискует. Она же — со своей стороны — рискует всем.
Он коснулся ее, взял ее лицо в свои ладони и погладил щеки большими пальцами. Волна выкинула ее на берег, и она испытала то чувство беспомощности, которое хорошо знакомо женщинам всех времен, когда начинаешь осознавать, что любовь в понимании мужчины означает и любовь к его мечте, означает путешествие через океаны, континенты, означает отрыв от семьи и отказ от безопасного ради неизведанного.
— Я… мне нужно над этим подумать. Завтра, пока ты будешь на работе, я все обдумаю.
— Я не пойду завтра на работу.
— А почему?
— Я уволился. Я отдаю себя нашему делу целиком и полностью.
— Ты бросил работу? — тихо спросила Сюзанна.
— На прошлой неделе. Теперь дело за тобой. Так ты с нами или нет?
— Я… я не знаю.
— Это не ответ.
— Мне необходимо время подумать.
— У нас нет времени!
— Нельзя так, Сэм! Пожалуйста, не дави на меня.
— Мне надо знать! Прямо сейчас! Соберись и скажи, ты с нами или нет.
У Сюзанны было чувство, что она старше его не на год, а на целую вечность — словно за плечами у нее был опыт тысячелетий. Она видела те преграды, о существовании которых Сэм даже не подозревал, те трудности, о которых этот мечтатель даже не догадывался. Все, чему Сюзанна научилась за свою жизнь, убеждало ее сказать Сэму, что она не в состоянии ему помочь, а затем бежать назад в Фалькон-Хилл и молить отца о прощении.
Но Сюзанна любила его, как любила и зажженную им в ней искру — искру, зародившуюся благодаря его отчаянной энергии. Именно эта искра удерживала ее рядом с тем отчаянным парнем, которого она так опрометчиво полюбила.
Наконец Сюзанна произнесла дрожащим, едва слышным голосом:
— Я с вами.
Глава 10
Через несколько дней Сюзанна отправилась в Фалькон-Хилл на «дастере» Янка, двигатель которого кашлял, словно астматик. Всю жизнь у нее были лишь классные автомобили, и она до сих пор даже не предполагала, что машина может вести себя таким подлым образом. Девушка подумала было, что неисправность автомобиля вполне может послужить поводом повернуть назад, но затем представила, как будет издеваться над ней Сэм, если она вернется, не забрав самые необходимые из своих вещей.
А без них Сюзанне приходилось все труднее. Сэм дал ей денег, чтобы купить противозачаточные таблетки, что было для нее в настоящее время наиболее насущной, но вовсе не единственной потребностью. Сюзанне нужны были очки для чтения и водительское удостоверение. Ей необходимо было пополнить гардероб, состоявший в основном из одолженных вещей. Как Сюзанна ни сопротивлялась, она больше не могла откладывать поездку домой.
Впереди показались ворота. Сэм дал ей электронную отмычку, которую использовал для отпирания замков, но сейчас в ней не было необходимости. Было утро четверга, и ворота открыли в ожидании поставщиков продуктов. Свернув на подъездную дорогу, Сюзанна вспомнила колонку светских сплетен в попавшейся ей на глаза воскресной газете. Там содержался довольно игривый отчет о том, что произошло на свадьбе, и была напечатана их с Кэлом фотография, относящаяся к «более счастливым временам». Однажды она, преодолев себя, попыталась встретиться с отцом в его офисе. Секретарь Джоэла, притворившись, что не знаком с ней, сообщил, что мистер Фальконер находится за пределами Соединенных Штатов.
Сюзанна оставила «дастер» на площадке для автомобилей и, ощущая нарастающее беспокойство, поднялась по ступенькам к парадной двери. Она позвонила и стала ждать, пока кто-нибудь выйдет. Ей так хотелось, чтобы на звонок вышла приветливая служанка — одна из тех стародавних домоправительниц, что обычно приветствовала ее возвращение колкими замечаниями и пирожками на подогретом блюде. У той домоправительницы Фалькон-Хилла, что была нанята несколько месяцев назад, на тыльной стороне ладони красовалась небольшая татуировка.
Однако на открывшей дверь тонкой руке никакой татуировки не было.
— Пейджи?
— Ну и ну! Сбежавшая невеста решила вернуться.
Присутствие сестры ошеломило Сюзанну, но еще больше она удивилась, увидев на Пейджи вместо привычных голубых джинсов одно из своих шелковых платьев. Сквозь волосы сестры поблескивали старинные золотые серьги. Эти серьги Джоэл подарил Сюзанне по случаю окончания колледжа.
Прелестный ротик Пейджи скривила самодовольная улыбка.
— Не думала, что у тебя хватит духу вернуться.
— А ты что здесь делаешь?
Взгляд Пейджи скользнул по безупречным волосам Сюзанны, по ее не столь безупречной одежде, а затем остановился на совсем не безупречном «дастере» на подъездной дороге.
— Фалькон-Хилл ведь и мой дом. Или ты забыла об этом?
Лицо Пейджи осветилось таким нескрываемым самодовольством, что Сюзанне стало слегка не по себе.
— Я просто была удивлена, не более. Отец дома?
— К твоему счастью, нет. Ты объявлена им персоной нон грата до конца твоей жизни. Отец приказал, чтобы твое имя в этом доме не произносилось. Ты лишена наследства, проклята, а сейчас, по-моему, он пытается найти способ аннулировать твое удочерение. Прямо-таки сюжет из Ветхого Завета!
Сюзанна подозревала, что будет плохо, но не настолько. Подобно человеку, осторожно дотрагивающемуся до больного зуба, она спросила:
— А как Кэл? Что у него слышно?
— О! Кэл держится просто молодцом — если вспомнить, что его публично унизили. Просто чудо, что газетчики преподали всю вашу историю относительно скромно, но все равно тебе удалось сделать из него самого большого придурка на всем побережье!
Сюзанне не хотелось еще раз вспоминать о страданиях, причиненных Кэлу. Чувство вины и так уже давило на нее непереносимым грузом. Сюзанна попыталась пройти мимо сестры, чтобы взять в своей комнате нужные вещи, но Пейджи преградила ей путь: