— Ты сам не знаешь, чего хочешь.
Ему хотелось вновь, как много лет назад, ощутить тот щелчок, вновь пережить чувство надежды, будто она сможет дать то, чего ему так не хватает, поделится своей безмятежностью, сгладит его острые углы, заменит нетерпеливость спокойствием. Хотелось, чтобы она разогнала его страх смерти, развеяла его скуку, бросила ему новый вызов. Сделала так, чтобы его жизнь опять стала захватывающей. Но она ничего этого не делала.
Поднявшись из теплой ванны, он ладонью сердито стер с тела капли воды.
— Если ты до сих пор не поняла, что происходит, то мне ни к чему все это объяснять тебе!
— Ты должен примириться с самим собой, — решительно произнесла она. — Я за тебя не смогу этого сделать.
Сэм рассердился еще сильнее.
— Мне следовало бы знать, что ты попробуешь всю вину свалить на меня! В том, что случилось с нами, полностью твоя вина, Сюзанна. Твоя, а не моя!
Он повернулся, намереваясь уйти, но решил, что еще недостаточно наказал ее за неспособность помочь. Обернувшись, он нанес завершающий жестокий удар.
— И хочу тебя предупредить. Не устраивай никаких игр с этими противозачаточными пилюлями.
Она судорожно прижала ладонь к боку.
— Сукин сын!
Ее щеки были мокрыми, но он не знал, была ли это вода из ванны или она заплакала.
— Если забеременеешь, я тебя брошу, — выкрикнул он зло. — Имей это в виду!
Она отвернулась от него и пошла к дому, забытый халат остался лежать на полу возле ванны.
— Рекомендую пересмотреть свой взгляд на ситуацию, — крикнул он ей вслед.
Но она уже исчезла, а он остался наедине с самим собой.
Сюзанна нетвердой походкой прошла мимо него и вышла из кухни в прихожую. Стенной шкаф был укрыт за плитой из полированного гранита, и плита эта напомнила ей надгробие. Сюзанна достала маленькую дорожную сумку и сложила в нее лишь самое необходимое. У нее подергивалась щека, затягивавшие ремень пальцы дрожали, но при этом она все равно сохраняла ледяное спокойствие.
— Не делай этого. — В голосе подошедшего к ней Сэма послышалась паника. — Не оставляй меня! Я серьезно, Сьюзи. А если уйдешь, то даже не думай возвращаться! Серьезно, Сьюзи! Ты слышишь меня?
По щекам Сюзанны потекли слезы. Она повернулась к Сэму и произнесла скрипучим, как ржавая пила, голосом:
— Ты совершил ошибку, Сэм. Неужели не понимаешь? Я превратилась в ту, какой ты меня мечтал увидеть. А такая женщина не простит тебе этого никогда!
Глава 22
Задыхающаяся ФБТ была загнана в угол. Все изощренные методы прогноза, схемы и диаграммы, официальные стратегические отчеты в кожаных переплетах, легионы магистров экономики управления и армии докторов наук, несмотря на десятилетия практической деятельности, не смогли предсказать растущий интерес публики к персональным компьютерам!
Персональный компьютер … Уже сами эти слова заставляли трепетать руководство ФБТ. Да что это за название в конце концов? Оно действовало как холодный душ, черт побери!
Когда семидесятые были на исходе, исполнительное руководство заставляло себя оживленно улыбаться, шутить и настойчиво твердить в прессе о стабильности производственного курса и стандартно ссылаться на неустойчивость потребительского рынка. Они рассказывали о традициях ФБТ, впадали в поэтический раж от величия своих гигантских планов и тех бьющих в глаза доходов, которые четкими черными чернилами вписывались в годовые отчеты. И чем больше они говорили, тем больше теряли как количественно, так и качественно, тем больше деловое сообщество всего мира смеялось за их спинами, потому что кучка фанатичных начинающих бизнесменов с позором оставляла их, жалких и несчастных, позади.
Для Кэла Терокса это было невыносимо.
Ведь именно он вернул ФБТ самоуважение, запустив в январе восемьдесят второго года «Фалькон-101». Эта машина была его детищем с самого начала, и ее успех был тем последним средством, в котором он нуждался для укрепления своего влияния в ФБТ. Теперь Кэл умело использовал спрос на малые компьютеры, чтобы добиться расширения своего влияния.
В другом конце кабинета секретарша распаковывала вещи Кэла и расставляла их на полках. Она делала это уже довольно долго, чем очень раздражала его. Церемония, посвященная его назначению на пост председателя ФБТ, должна была начаться менее чем через час, и ему хотелось побыть некоторое время одному.
— На сегодня достаточно. Патриция. Когда прибудет моя жена, пусть пройдет в кабинет!
Секретарша кивнула и вышла.
Оставшись наконец один, Кэл позволил себе откинуться на спинку кресла и обозреть обстановку, производившую на него сильное впечатление. Одни мужчины озабочены сексом, другие — здоровьем. А для Кэла самым большим вознаграждением была власть.
Он погладил полированную малахитовую крышку стола председателя и тронул панель с переключателями, которые управляли фонтанами ФБТ. Так как в отношениях с прессой следовало вести себя осторожно, он подавил острое желание поманипулировать выключателями, как Джоэл — Кэл сам это видел — делал много раз. Даже Поль Клеменс был не в состоянии устоять перед соблазном поиграть с этими семью фонтанами во время своего царствования на посту председателя ФБТ после смерти Джоэла. Они были высшими символами власти и сейчас принадлежали Кэлу.
Дверь открылась, и вошла жена Кэла Николь.
— Привет, дорогой.
Пока она шла к нему по ковру, ее напряженная скованность была почти незаметна. Он знал, что Николь ожидает его приговора по поводу своего внешнего вида.
Она выглядела тонкой как тростинка и элегантной в черном костюме с желто-коричневым кантом. У нее были темные волосы и прическа в стиле «мальчик-паж» с серповидными вырезами над ушами, открывающими маленькие бриллиантовые клипсы, которые он подарил ей на прошлой неделе в честь третьей годовщины их свадьбы. Хотя ей было только тридцать четыре, у глаз начали появляться первые признаки увядания. В ближайшее время ему следовало бы организовать ей пластическую операцию.
— Сними эту штуку, — сказал он, с отвращением глядя на серебряный браслет.
Она подчинилась мгновенно. Самоотверженная способность Николь угождать ему была одним из тех качеств, которые он больше всего в ней любил. Он сделал хороший выбор. Не только потому, что она была дочерью одного из видных членов совета директоров ФБТ, но и потому, что была влюблена в него многие годы, даже когда он был обручен с Сюзанной, В то время, однако, дочь Джоэла Фальконера была гораздо большим трофеем. Он стиснул зубы. С каким удовольствием он посмотрел бы в лицо этой суки сегодня, когда занял кабинет председателя ФБТ!
— В фойе настоящий зоопарк, — сказала Николь. — Сбежалось полмира, чтобы наблюдать церемонию вхождения в офис. — Она внимательно осмотрела этот хорошо оборудованный кабинет. — Не могу поверить, что это наконец случилось. Я так горжусь тобой, дорогой!
Пока она щебетала, он наблюдал огонь обожания в ее глазах и был почти готов притвориться, что любит ее. Но Кэл не был сентиментальным мужчиной и не верил больше, что способен на такого рода эмоции. Последним настоящим испытанным им чувством была любовь к Сюзанне, и она привела к величайшему в его жизни унижению.
Даже спустя шесть лет у него все внутри переворачивалось при воспоминании, как он, стоя перед алтарем, наблюдал ее побег на том мотоцикле. Прошедшие годы не ослабили желания отомстить, а, наоборот, усилили. Он так долго проявлял терпимость! Пока Джоэл был жив, старик мешал ему сделать то, что было необходимо. После его смерти, в правление Пола Клеменса, положение Кэла было непрочным, и он не мог себе позволить роскошь даже незначительного риска. Но с успехом «Фалькон-101» все наконец изменилось.
Щелкнул телефон внутренней связи, прерывая монолог Николь относительно достоинств платья, которое она выбрала для вечернего приема.
— Пришла мисс Фальконер.
— Пусть войдет.
Хотя Кэл почувствовал негодование Николь, он лишь улыбнулся про себя. Его жена не делала секрета из того, что ненавидит дочь Джоэла Фальконера. Но с этим все было в порядке. Его долгие дружеские отношения с Пейджн вынуждали Николь ходить на цыпочках.