Галло получает образцы LAV, запатентованные Монтанье с соблюдением авторских прав, в целях создания будущих тестов для обнаружения этого вируса. Галло заявляет, что его лаборатория не в состоянии вырастить такой вирус.
В 1984 году Галло публикует фотографии «своего» вируса, которые, как позже выяснилось, были фотографиями вируса, открытого Монтанье. Национальному институту здоровья США, в структуру которого входил НИР, удается на том этапе скрыть плагиат и от имени правительства страны получить патент на проведение в других странах тестирования на антитела к HTLV, известного ныне как тест на ВИЧ-инфекцию. Свою долю акций получает и Р. Галло.
Через четыре года французское правительство подает в суд на правительство США, настаивая, что открывателем ВИЧ является профессор Монтанье, а не доктор Галло.
В 1992 году орган Национального института здоровья — Комитет честности — в научных исследованиях (Committee of Research Integrity) объявляет Галло «виновным в научных проступках в случаях, касающихся открытия вируса СПИДа».
В 1994 году администрация генерального инспектора Министерства здравоохранения и гуманитарных служб США распространяет заявление, в котором, в частности, утверждается, что «доктором Галло не было представлено никаких доказательств, подтверждающих его заявление, что он самостоятельно открыл ВИЧ или создал тест для его обнаружения».
После публикации результатов исследований, проведенных австралийскими учеными, Люк Монтанье вновь оказался в центре внимания СМИ. Ниже приводится опубликованное в журнале «Континуум» интервью этого ученого тележурналисту Джамелу Тахи (Djamel Tahi), который много лет работал на телевидении и в настоящее время известен как писатель и создатель ряда фильмов, в частности ленты «СПИД: сомнение» (AIDS: the doubt), показанной на европейском телеканале АКТЕ.
— Группа австралийских ученых утверждает, что до сих пор никто не выделил ВИЧ, считающийся причиной СПИДа. По их мнению, принципы выделения ретровирусов не были выполнены в ходе проведения экспериментов с ВИЧ, т. е. выращивание частиц, их очистка высокоскоростной центрифугой, изучение, доказательство инфекционности, публикация электронно-микроскопических (ЭМ) фотографий градиента плотности.
— Р. Галло в отношении нашей группы заявлял: «Не они выделили вирус, а мы — т. е. он и его коллеги — добились появления ВИЧ в больших количествах».
Но еще до этого именно нам удалось вырастить вирус в культурах лимфоцитов, полученных от донора крови. Это главный критерий. У нас появилось нечто, что мы охарактеризовали как ретровирус — и не только по его визуальным, биохимическим свойствам, но и по активности обратной транскриптазы (ОТ), которая столь специфична для ретровирусов. Мы также наблюдали реакции антител против некоторых белков этого микроорганизма. Я уверен, что мы удовлетворили эти критерии выделения. Полностью.
— Позвольте мне все-таки вернуться к обозначенным в предыдущем вопросе принципам выделения. Все ли эти условия были выполнены в отношении ВИЧ? Так, согласно отдельным публикациям, на которые ссылается австралийская группа, ОТ не является специфичной для ретровирусов, и, более того, ваша работа по обнаружению ОТ была выполнена не на очищенном ВИЧ.
— Мы опубликовали в журнале «Сайнс» в мае 1983 году электронно-микроскопические фотоснимки, которые показывали, что ОТ имела необходимую плотность — 1,16. Таким образом, этот критерий очистки был выполнен.
Однако реализовать остальные условия было трудно: в градиенте плотности очень хрупкие ретровирусы разрушают друг друга и во многом теряют свою инфекционность. Но, я думаю, даже при этом нам удалось в какой-то степени ее сохранить. В отличие от нынешнего уровня проведения таких исследовании, тогда это было довольно сложно сделать.
— И все-таки почему опубликованные вами фотографии получены на неочищенном ретровирусе?
— Количество вируса было очень незначительным. Конечно, мы его искали, пытались обнаружить в тканях, в биопсии. Мы видели некоторые частицы, но они не имели морфологии, характерной для ретровирусов. Сейчас легко нас критиковать задним числом. Чего у нас действительно не было — и я всегда это понимал, — так это уверенности, что ВИЧ действительно является причиной СПИДа.
— Каким же образом без фотоснимков очищенного вещества можно было узнать, что это именно ретровирусные частицы, тем более — столь специфичные, как ВИЧ?
— Ну, у нас имелись изображения почкования, характерные для ретровирусов. Мы опубликовали эти микроснимки. Однако все равно нельзя было утверждать, что это действительно был какой-то ретровирус.
— Откуда же такая путаница? Получается, что эти фотоизображения не подтверждали однозначно, что вы нашли именно ретровирус? Ведь в полосе объединения присутствует множество других веществ, в том числе так называемых вирусоподобных?
— Точно, точно. Не одно свойство, а их сочетание позволило нам говорить, что это был какой-то ретровирус. Взятое в отдельности, каждое из них не является специфичным. Таким образом, у нас были: необходимая плотность, ОТ, изображения почкования и аналогия с вирусом висны, к семейству которого мы отнесли ВИЧ. Это четыре характеристики. У этой совокупности признаков была совершенная логика!
— Наблюдали ли вы в градиенте плотности частицы, которые выглядели как новый ретровирус?
— При этой плотности у нас был пик активности ОТ.
— Но не могло ли это быть чем-либо иным?
— Нет… по-моему, это было ясно. Это не могло быть ничем иным, кроме какого-то ретровируса. Этот вопрос даже не обсуждался. На симпозиуме в Колд-Спринг-Харбор (Cold Spring Harbour) в сентябре 1983 года Галло спросил, уверен ли я, что это была ОТ. Да, это была ОТ, и она делала ДНК. В этом у нас — полная уверенность.
— Но ведь это могло быть и нечто иное, также способное индуцировать ОТ, белки и т. д.
— Абсолютно с вами согласен.
— Насколько убедительно опубликованные вами электронно-микроскопические снимки подтверждают открытие нового ретровируса ВИЧ?
— Нет, на этой стадии исследования мы не могли такого сказать. Изображения почкования, которые отображены на снимках, могут относиться и к вирусу иного типа.
— Так, может быть, это было нечто иное, а не ретровирус?
— Нет… ну, в конце концов, да… это мог быть другой вирус. Из-за сходства трудно узнать, что является ретровирусом и что не является.
— Почему бы тогда не провести исследования на очищенном ретровирусе?
— Я повторяю, мы не очищали! Мы использовали стадии очистки, чтобы характеризовать ОТ, которая соответствовала ретровирусам. Но мы не подучили пика, или ОТ не работала. При очищении вы разрушаете микроорганизм. Инфекционные частицы лучше лишний раз не трогать…
— Без прохождения всех стадий очистки нет ли риска ошибиться в идентификации ретровируса, принимая во внимание лишь наличие белков и ОТ, которые могут принадлежать иному микроорганизму?
— Нет… в конечном счете. Я повторяю, что если у нас есть пик активности ОТ при плотности 1,15 — 1,16, то шансы, что это ретровирус, составляют 999 из 1000. В то же время это может быть ретровирус другого происхождения, а также выделяемые клетками частицы, похожие па вирусы. Но поскольку все в науке меняется и сегодня молекулярная биология позволяет провести изучение вируса более простыми способами, необходимо очень быстро переходить к его клонированию. И это было сделано как Галло, так и нами. Мы установили ВИЧ в нужной плотности полосы объединения, а также его почкование, ассоциацию с Т4-клетками, другие биологические свойства.
— Что же представляют собой белки, из которых состоит ретровирус ВИЧ?
— Анализ белков требует большого количества вируса и его очистки. И я должен сказать, что нам это не удалось полностью реализовать, были трудности с получением вируса. Не удалось продуцировать частицы в количестве, достаточном для очистки и идентификации вирусных белков. В то время не было такой возможности.