Наклонившись, я потрясла Костю за плечо.
– Эй, проснись!
Бомж разлепил веки и попытался сфокусировать взгляд. Но это не получалось, зрачок уплывал куда-то вбок. Вздохнув, я купила бутылку пива и сунула Косте в руки:
– Возьми.
«Балтика» оказала волшебное действие. Тело пьяницы село, руки моментально перестали трястись, и он почти трезвым голосом поинтересовался:
– Что делать надо?
– Скажи, – попросила я, стараясь не вдыхать исходящие от него ароматы немытого тела, мочи и перегара, – где сумочку взял?
Костя уставился на яркую кожу и яростно зачесал в затылке.
– Эту?.. Нашел.
– Прямо так и нашел?
– Ага, иду себе, а она на дороге валяется.
– Где?
Бомж опять призадумался, потом начал описывать рукой замысловатые кренделя.
– Ну там, возле леса, аккурат у поворота на шоссе, в канавке. Думал, чего хорошее лежит, а там только шмотки кое-какие да пудра с помадой.
– Покажи вещи.
– А на фига они мне. Ленке отдал, пусть носит.
Ленка – абсолютно высохшая от пьянства баба – нашлась у будки стрелочника.
– Вещи? – хитро переспросила она. – Ничего не видала, врет Костя. Чего ты вяжешься, твои, что ли?
Я достала из бумажника сто рублей и повертела перед ее носом.
– Хочешь?
Ленка уставилась на огромную, по ее понятиям, сумму, шумно сглотнула и спросила:
– Делать-то чего?
– Покажи вещи, которые дал Костя. Да не бойся, не заберу, только посмотрю и верну.
Ленка огорченно шмыгнула носом.
– Продала, там штуки такие были… мне ни к чему.
– Кому?
Пьянчужка посмотрела в сторону каскада блочных домов.
– А шут их знает! Встала у станции, бабы с электрички пошли, мигом расхватали. Вот сумочку такую маленькую, с помадой, Любке подарила, продавщице из винного, она завсегда со мной ласковая.
Пришлось идти в горку, к павильончику с вывеской «Богатырь». Вообще спиртное на станции продается повсюду. Но местные алкоголики предпочитают «Богатырь». Его хозяин резко увеличил свои доходы, начав торговать водкой в розлив. Причем продавцы безбожно разбавляют «брынцаловку», справедливо полагая, что пьяницы не слишком разбираются в качестве напитков. Люба – добрая баба и изредка наливает кое-кому бесплатно из жалости, за что и получила косметичку.
Услыхав про подарок, Люба покраснела:
– Ваша косметика, да?
– Уж извините, – изобразила я смущение, – будьте любезны, покажите.
Люба вытащила из-под прилавка красивую замшевую сумочку и пояснила:
– Ленка в долг водку брала, а денег все не несет. Ну я и отобрала у нее, так сказать, в залог…
Густо подведенные глаза продавщицы бегали из стороны в сторону. Небось частенько забирает у пьянчужек краденое, но меня абсолютно не волнуют ее моральные устои. Руки сами потянулись к замшевому мешочку, а губы произнесли:
– Ну надо же, нашлась! Потеряла, когда сигареты покупала, а Ленка, наверное, подобрала.
– Что с них взять, пропащие люди, – резюмировала Люба, с жалостью глядя на уплывающую из ее рук косметичку.
Я оставила ей сто рублей и, подпрыгивая от нетерпения, побежала к «Вольво».
Шабанова не жалела на себя денег. Внутри торбочки лежала только элитная косметика, я тоже пользуюсь подобной. Губная помада, тон, тушь для ресниц, румяна – все вызывающе ярких тонов, на грани вульгарности. Хотя на женщине-брюнетке это должно смотреться неплохо. Но самая ценная находка оказалась именно здесь. В сумочке обнаружился небольшой кармашек, а в нем связка ключей с кожаным брелоком.
Я вытащила мобильник и позвонила Нине Сундукян.
– Адрес Шабановой, пожалуйста, скажите.
– Березовский проезд, 18, квартира семьдесят. А зачем это вам?
Но я уже хлопнула крышечкой телефона и завела мотор. Отлично знаю этот проезд, там проживает одна из моих бывших свекровей.
На колечке болталось четыре ключа и пластмассовая палочка. Сообразив, что при помощи последней можно открыть домофон, я ткнула ею в отверстие и вошла в подъезд. Чисто, светло и откуда-то доносятся звуки радио.
Дверь в квартиру, явно железная, обитая кожей светло-песочного цвета, выглядела дорого и элегантно. Ключи беззвучно провернулись в замках, и я вступила в небольшую, но безупречно отделанную прихожую. Встроенные шкафы сияли зеркальными дверями, пол затянут ковролином. Две небольшие комнаты просто сверкали. Мебель, натертая воском, полы покрыты лаком, занавески невероятно чистые. В кухне все мелочи ярко-красного цвета, и от этого она выглядит празднично.