Я выпрямилась, выдохнула и вышла на улицу. Его наставление оставаться на месте я пропустила мимо ушей. Я не знала, кем была Марина или что она делала за его окном. Она могла быть сестрой или кузиной, или местным представителем монастырской женской школы, но она была молода и привлекательна, и от этой мысли моя кровь приняла знакомый зеленый оттенок ревности. Мне не понравилось полное ощущение притязаний особенно к этому мужчине.
Я намеревалась забраться в свою машину и уехать. За поворотом я увидела балкон.
Теперь я знала, как отсюда вернуться к своей машине. Послышались голоса. Припаркованный «Мерседес» стоял с включенными фарами и работающим двигателем, со стороны водителя у открытой двери находилась женщина. Она выглядела расстроенной и размахивала руками, ее голос срывался на визг. Антонио выкрикивал взаимные обвинения в промежутках между ее репликами.
Они не были похожи на родственников. Я отступила на шаг, и моя нога заскользила по шатающейся плитке. Скрип был громче, чем я могла вообразить. Они оба взглянули в мою сторону. Я попятилась, затем развернулась и побежала к своей машине. Мне удалось забраться внутрь, прежде чем он добрался до меня и постучал в стекло. Я помахала на прощание.
Он сел на капот и сказал:
— Открой.
Я опустила окно вниз.
— Сексапильна только во время работы, не после.
— Это не то, что ты думаешь.
— Она твоя родственница?
Он подошел к моей дверце.
— Да? Нет? Кто это, Антонио? О, я сожалею. Я формулирую, как вопрос?
Я включила передачу, а он бросился ко мне через открытое окно. Я закричала от шока, вызванного его появлением между мной и лобовым стеклом. Он дернул ручку ручного тормоза.
— Не заставляй меня вытаскивать тебя из этого автомобиля, — сказал он.
— Если у тебя есть что мне сказать, просто скажи. Я не прошу ничего.
— Зайдем внутрь.
— Нет.
По-прежнему наклоненный через окно, он взял меня за подбородок.
— Я хочу тебя. Первое, я хочу тебя.
— Спасибо. Я рада, что не во-вторых. Знаешь, что? Я устала играть в оркестре. Я хочу перейти к соло. Сейчас, — я нажала на тормоза. — Выметайся из моей машины, или я разорву тебя пополам, когда поеду.
— Это не то, что ты думаешь.
Я завела двигатель, машина заурчала, готовая рвануть.
— Ты даже не представляешь, что я думаю.
Я отпустила тормоз и поехала, хотя ничего не видела сквозь великолепное тело Антонио. Он выругался и выбрался из окна. Я свернула на улицу и оставила его позади.
Глава 15
— В чем твоя проблема? — спросила Катрина три дня спустя.
Мы были на съемочной площадке в выходные в Элесиан-Парк с семи утра до трех часов дня, и свет от софитов неожиданно смягчал облачность и серость вокруг. Я пожала плечами, не имея понятия, о чем она говорит. Я должна была сходить к другому помощнику режиссера за заметками.
Она оперлась коленом о скамейку, на которой я сидела со своими файлами.
— У тебя хмурый вид, — она обхватила мое запястье, покручивая рукой вокруг него, как будто поворачивая ручку, пытаясь изменить выражение моего лица. — Его нужно поменять.
Пэм назвала меня занудой, когда я ответила также:
— Я в порядке. Просто холодно.
— Бред собачий!
Она была утомлена. Дни тянулись долго, она по секрету сказала, что уже теряет веру в то, что фильм когда-нибудь получится. Это было обычным видом депрессии на стадии 75%-ной готовности фильма.
— У меня нет времени вытаскивать это клещами из тебя, потому что через две минуты кто-нибудь вздумает прийти сюда и спросить, какую рубашку должен надеть Майкл, и мне придется бежать и заботиться о нем. Итак, рассказывай!
Я бросила папку на стол.
— Итальянский парень. Он не хочет сближаться. Я спала с ним два раза, ну, не в кровати, и я идиотка, прибывающая в шоке, которая надеялась, что я у него одна. Нет, я уже ничего не жду от него. Но, может быть, однажды, просто для прикола, я бы хотела быть эксклюзивной для кого-то, хотя бы в течение пятнадцати минут.
— Ах.
— Блять! Мне все равно.
Она замерла на секунду, затем сказала:
— Ты только что сказала то, что я услышала?
Я пролистала страницы, не глядя на нее.
— Иди, руководи фильмом. Ты делаешь меня сумасшедшей.
Она отступила от стола, направляясь назад к камере. Когда она была достаточно далеко, то я проверила свой телефон. Это сообщение был первым, что я получила от Антонио, после того, как почти не разорвала его пополам своим автомобилем.
"Я хотел бы поговорить с тобой"
"И речи быть не может"
"Я все равно поговорю"
Что он обещает? Еще больше не отвеченных вопросов? Эта игра стара. Будет ли он искренен или нет, но чем больше он обещал раскрыть, кем он был на самом деле, тем менее интересным это становилось. Мне нужна была полная искренность. Я нуждалась в близости. Мне не нужна секс-кукла, как бы он ни был хорош в сексе.
"Нет. Я сожалею. Я покончила с этим"
"Но я нет"
Я содрогнулась и засунула телефон в карман. Я не собираюсь поощрять его.
Гибкий, подтянутый Майкл плюхнулся в кресло рядом со мной, одетый в «Хенли» и серые джинсы.
— Слышал этот разговор там.
— И у тебя есть ответ?
— У меня есть ответ. Хочешь его услышать? — он приподнял брови, как если бы предлагал леденцы. Он был привлекательным парнем и вдвойне привлекательным в кадре.
— Конечно.
— Это не ты, это он.
Я рассмеялась.
Майкл наклонился вперед ко мне.
— Я имею в виду. Посмотри, я... Скажем так, активный. Это не для девушек. Некоторые из них действительно прекрасные. Добрые. Будут кому-то отличной женой. Но я на съемках до рассвета. Я не могу заботиться о них, как парень должен делать это. Поэтому мы выясняем это в самом начале, чтобы потом избежать ошибок.
— Ты душка, ты знаешь это?
— В любое время. И если ты хочешь начистоту — в любое время, и мы можем обойтись без высоких запросов. Ты и я.
— Я близка к тому, чтобы снять трусики и наброситься на тебя. Я имею в виду, ты действительно можешь очаровать девушку.
Он засмеялся, качая головой.
— Все в порядке. Но, сказать по дружбе, дело не в тебе. Ты очень классная, очень красивая, очень умная. Просто не везет пока, — он вскочил и отсалютовал мне рукой. — Запомни, что я сказал. И если ты все еще будешь в поиске, дай мне знать.