— Время обета вышло, — сказала я.
— Прекрасно. Он закрыт.
Марджи стояла позади нас. — Обет закрыт. Кто хочет кофе?
Глава 20
Недвижимость в районе горы Вашингтон выглядела так, будто была сконструирована в эпоху Возрождения, это была совсем другая часть центрального и восточного Лос-Анджелеса. Однако эти заслуживающие внимания холмы, казалось, обделили вниманием. Коммерческий район располагался среди пустых витрин с разболтанными створками и разбитыми стеклами, некоторые были обгоревшими и расписаны граффити. Пять многоквартирных домов тянулись по обе стороны дороги, выглядя, как картинка разрухи из страны третьего мира. Я повернула налево к холму, мой маленький автомобиль подпрыгивал на треснувшем асфальте. Тротуары находились слишком низко, и на них залезал колючий подлесок. Даже в девять утра я услышала грохот музыки на другой стороне холма.
Направо, потом снова налево, и я уткнулась в восьмифутовый высокий забор из сетки, круто поворачивающий и уходящий в гору, и еще один забор через дорогу. На зданиях в некоторых местах была заметна дикая поросль, они выглядели заброшенными, с облупившейся штукатуркой и деформированными балками, кое-где обвитыми цветочной лозой. Когда я открыла дверь автомобиля, авокадо размером с белку со стуком покатилось, подскакивая из-за трещин в асфальте. Я посмотрела наверх. Уходящее ввысь дерево авокадо роняло тень на дом, сбрасывая свои «баунти» на тротуар.
Я закрыла дверь. Моя машина пискнула, оповещая окрестности о том, что к ним заехало нечто дорогостоящее.
Покойный Фрэнки Джиральди скупил все дома за этими оградами, но один дом он выкупил в первую очередь. Он приобрел его, как частное лицо. Годы спустя его правопреемник перевел это здание в трастовое управление и скупил все вокруг.
Исполнителем трастовой сделки была юридическая фирма «Мансиатти, Ровенштейн и Каро». Юридическая фирма господина Антонио Спинелли купила их, когда те стали банкротами. У них был один клиент — правопреемник Фрэнка Джиральди. Змея, поедающая саму себя. Траст владел имуществом, а Антонио управлял трастом. Он действительно полностью владел им? Я не могла этого понять по бумагам, что лежали передо мной.
В воздухе становилось все больше пыли и грязи, и мой организм отозвался на это аллергической реакцией. Я почувствовала, как мои носовые пазухи набухают, и становится трудно дышать. Стекающие капли щекотали заднюю перегородку моего носа. Я проверила сумку. Адвил, тампоны, влажные салфетки и пустой пакетик от бумажных платочков. Великолепно! Першение и чувство сдавливания подбирались к моему горлу. Я положила руку на рот, проверяя, не выступило ли что-нибудь вокруг него, и резко выдохнула весь воздух из носа и сжавшегося горла, после чего быстрым шагом направилась вниз в сторону дома. Я нашла нужное здание, и у меня началась аллергия почти на все, что росло вокруг.
У меня не было с собой ничего, оставалось только бежать вниз к ярко-желтому дому, перед которым простирался двор в пятьдесят футов. Старый «Фиат» был припаркован у остриженного розового куста. Груда выцветших детских игрушек была свалена у забора. Решетки на окнах. На крыльце сложены мешки с листьями. Дорога была вычищена, это означало, что некто приезжал сюда достаточно часто. Несколько шагов правее, и я увидела размытые следы шин от чего-то большого, не автомобиля.
Ворота, выходящие к дороге, были закрыты на цепь с замком. Однако в заборе, выходившем на стоящие рядом полуразрушенные дома, проделали дырку, которую уже перекрыли проводами. Я прошла несколько футов и нашла лазейку посвежее.
Я как-то смогла пролезть через дыру. Ветка тернистого куста зацепила мой чулок. У меня была запасная пара в машине, но все же меня беспокоило, что на моей лодыжке расползается яйцевидная дыра. Проталкиваясь мимо бамбука, кустарников с острыми шипами и высокой травой с желтыми цветами, которые, как я знала, на вкус напоминали брокколи, я вышла как раз к задней стене двора в конце подъездной дороги.
Дом был построен на холме, поэтому двор был под наклоном, вся его площадь простиралась по вертикальному склону и изгибалась далеко от дома. Меня не удивило такое расположение, как и сам дом с потрескавшейся желтой краской и гнутым карнизом. Но забор меня поразил. Хотя ограждение со стороны улицы казалось старым, очевидно, что чьи-то руки отремонтировали звенья цепи, а заборы между участками были новые.
От горы раздался громкий треск, за которым пронеслось эхо. Он мог означать все, что угодно. Воспламенение автомобиля. Замыкание провода. Даже выстрел дробовика.
Холодок страха, возникший в нижней части спины, подтолкнул меня броситься сквозь заросли бамбука и горчичной травы, и проскользнуть в отверстие в заборе, оставив позади длинные нити нейлона на шипах кустов. Я побежала вниз к дому и рванула с такой силой к своей машине, что почти подвернула лодыжку. Автомобиль взревел, я влетела внутрь него и повернула ключ до упора. Я почувствовала, что у меня потекло из носа.
Автомобиль не заводился.
Голос Даниэля пронесся в моей голове, жалующийся, что этот автомобиль ненадежный, а обслуживание — проблематичное. Он оказался прав, я застряла на Горе Вашингтон, снова и снова поворачивая ключ, но ничего не происходило.
Моя коробка с бумажными платочками завалилась под пассажирское сиденье. Поскольку я была в тупике, испытывая дискомфорт и разочарование, я отпустила ключ и потянулась под сидение, шаря на ощупь, пытаясь отыскать плоскую картонную коробку. Я коснулась ее и подтянула к себе, но тяжелый железный шест оказался на пути. Это был противоугонный аппарат под названием «Клуб», который очень ценился в восьмидесятые годы и достался мне от последнего владельца вместе с автомобилем. Хотя я никогда не пользовалась им, все же оставляла его на своем месте всякий раз, когда он попадался на моем проклятом пути. Я взяла железный лом и отстегнула ремень безопасности. Наклонившись, я засунула руку под сиденье. Сопли продолжали стекать, скапливаясь над моей верхней губой, с каждой минутой норовя двинуться дальше. Я наклонилась, чтобы взглянуть, за что зацепилась коробка и попытаться выдернуть ее. Клац-клац-клац.
Звук кольца, постукивающего по стеклу, послышался через окно. Я слишком поздно заметила, что моя юбка задралась, открывая всему миру мой черный пояс с подвязками. Я резко развернулась, чтобы посмотреть на парня, стоящего у моей машины. Он носил рубашку в прямую полоску, выглядывающую из-под легкой ветровки.
— С вами все в порядке? — его голос звучал немного приглушенно сквозь стекло.
Я одернула свою юбку вниз и села.
— Я в порядке, — я выхватила последний бумажный платочек из коробки и быстро вытерла нос, опуская вниз окно.
— Хороший автомобиль.
— Да, но он не поедет, — я изучающе посмотрела на него и вдруг узнала Изогнутые губы. Прищурившись, я подняла указательный палец, направленный в его сторону.
— Я думаю, я вас знаю, — сказал он. — Как ваша сестра?
— Не лучше. Вы не могли бы подтолкнуть меня?
— Конечно. Вниз по улице есть техобслуживание. Они помогут.
Ремонт был хорошей идеей, в нем-то я и нуждалась сейчас.
— Отлично. Я до сих пор не знаю вашего имени, — сказала я.