Скотт перестал смеяться, кровь на его губах запеклась в виде корки. Паули сжал мою руку с пистолетом. Он посмотрел на оружие, и я проследила за его пристальным взглядом. Пистолет был черным, увесистым, с гладкой квадратной рукояткой. Полицейский пистолет, не ковбойский.
Я просунула палец в металлическую петлю вокруг спускового крючка, плотно обхватив рукоять.
- Вы меня совсем не знаете, мистер Паталано. Думаете, что я какая-то беззащитная маленькая девочка, которой никогда не приходилось постоять за себя. Но я всю свою жизнь боролась за себя. Все не так, как ты думаешь, Паули.
- Докажи это, - его телефон зазвонил снова.
Это был Антонио? Сколько еще мне надо тянуть время, прежде чем это игра наконец закончится?
- Это ничего не даст, Паули, хватит! - Ло уже был близок к истерике.
- Вау, у девочки есть пистолет? - сказал Скотти.
Я не знаю, что с ним было не так, и почему он не мог просто заткнуться. Я не знаю, что такое произошло, что он готов был продолжать бесить своих похитителей, пока они не пристрелят его. Но как бы то ни было, Скотт Мабат явно был склонен к саморазрушению.
Я направила на него пистолет.
- Я могла бы прикончить тебя прямо сейчас.
- У тебя не хватит смелости это сделать. Мои собаки разорвут ее на кусочки.
Он не угрожал мне. Он никогда не угрожал мне, только Кэт. Возможно, он думал, что из-за чувства самосохранения, я бы просто позволила ей спуститься в подвал одной, где он восседал со своим дружками. Он разрешил мне уйти за дверь целой и невредимой. Должно быть, слово Паули действительно что-то значило.
- Я собираюсь пристрелить вас, мистер Мабат, если вы не возьмете деньги и не уберете свои руки от Катрины, - произнесла я.
- Ты никогда не выстрелишь.
- Не выводи меня из себя.
- Бьюсь об заклад, её слезы такие же соленые как соевый соус.
Моя хватка усилилась. Пути назад уже не было. Я стала нажимать на курок. Я жала до тех пор, пока напряжение не достигло своего апогея и курок не отскочил назад.
Ничего не произошло.
Скотт забился в истереке.
Ло вытращил от ужаса глаза и как зачарованный повторял:
- Святое дерьмо, Святая матерь Иисуса.
Я опустила пистолет, снимая палец со спускового крючка. Паули смотрел на меня, явно впечатленный моими действиями. Он молча протянул руку, чтобы забрать у меня оружие.
Нам так и не удалось перекинуться парой слов, потому что дверь со скрипом открылась.
На пороге в прямоугольнике света стоял Антонио.
- Паули, - произнес он, тон его голоса не предвещал ничего хорошего. - Что она здесь делает?
- Я тоже рад тебя видеть. Что так долго?
Антонио зашел внутрь и огляделся, костяшки его пальцев были все в крови и синяках. Ло тут же заткнулся, словно кто-то закрыл его рот на замок, и даже Скотт заставил себя замолчать.
- Ты сказал, что был в трейлере, - ответил он.
- Я переставил его.
Антонио подошел ко мне и забрал пистолет, взяв меня за руку. Внезапно я поняла, что, не смотря на все то, что мы делали, мы никогда не держались за руки. Я боялась причинить ему боль или испачкаться в его крови, но почувствовав, как его пальцы переплелись с моими, я успокоилась.
- Какого хрена ты делаешь, Паули? - спросил Антонио.
- Удачи тебе с ней, - ответил он.
Антонио потащил меня к двери, и я последовала за ним, потому как выбора у меня особо не было. Несмотря на освещение в контейнере, дневной солнечный свет заставил меня зажмуриться. Подняв руку, я загородилась от солнца, пока Антонио тащил меня к своему мазератти.
Он открыл дверь.
- Садись и не заставляй меня силой запихивать тебя внутрь.
Я послушно залезла в машину. Он обошел вокруг автомобиля и сел на место водителя. Мы оба смотрели на открытую дверь контейнера. Никто не вышел. Антонио завел двигатель и рванул с места, разметав гравий.
- Какого черта…
- Он забрал меня с работы, - сказала я.
- Что он тебе сказал?
- Ничего. Мы приехали сюда, и я увидела Скотта. Ты сделал это с ним?
- Я не хотел, чтобы ты видела. Предполагалось, что я поговорю с его ребятами, объясню им все и мы займемся Скоттом. Потом ты возвращаешь ему деньги, и все заканчивается.
- Ну, я все видела. Ты хорошо поработал над ним. Его глаз почти не открывается.
- Было бы хуже, если бы Ло вовремя не оттащил меня от него, - Антонио был в ярости, он вылетел на шоссе на огромной скорости. - Он на этом не остановится. Я уже говорил тебе. Это то, кто я есть. Это то, что ты делаешь со мной. А Паули? Он не доверяет тебе. Он показал тебе это, чтобы ты сбежала от меня, так ведь?
- Он хотел, чтобы я застрелила Мабата в обмен на освобождение Катрин от долгов.
- И что произошло, когда ты не согласилась? - спросил он.
- Я согласилась.
- Ты что?
- Я нажала на курок.
Его лицо вытянулось. Возможно, он думал: «Был ли Скотт слишком тихим, когда он вошел? Он выглядел как мертвый или нет? Кто эта женщина, сидящая рядом? И сколько новых проблем теперь предстоит решить?»
- Ты думаешь, ты один такой, Антонио. Думаешь, ты единственный, кто хочет убить его - сказала я. – Может, умеришь свой пыл? В пистолете не было пуль. Он был слишком легким. Я знала, что он не выстрелит, но я очень жалею, что не выпустила ему мозги. Он дерьмо, а не человек.
Антонио резко дернул руль вправо и на скорости восемьдесят миль в час ударил по тормозам. Раздался жуткий визг, и я почувствовала, как ремень впился в плечо. Все мои чувства были на пределе.
- Да поможет мне Бог, - сказал он. - Я погубил тебя.
Я коснулась его руки, но он отстранился.
Глава 36
— Антонио, — позвала я.
Он не ответил, просто держал свою руку сверху на руле.
— Капо.
— Не называй меня так.
Мое лицо запылало, а руки дрожали, как будто я падала вниз с первого подъема на американских горках. Я хотела посмотреть на него, но не могла. Я хотела проверить, есть ли на его руках ушибы, и обвинить его в худшей жестокости, чем я хотела совершить. Я хотела извиниться и потребовать ответа. Я смотрела на свои руки, на них не было крови или синяков, но они дрожали.
— Антонио, в чем дело?
Он свернул с шоссе в центре города.
— Это не важно.
— Я думаю, что важно.
— Мы по-прежнему будем защищать тебя.
— Что? Подожди. Я не понимаю. Что со случилось?
— Дело сделано, Тереза. Все кончено, — он покачал головой, не отводя глаз от дороги и избегая моего взгляда.
Я моргнула, и слеза потекла по моей щеке. Что я сделала? Как я могла сделать по-другому? Как он мог закрыться от меня?
— Это был план Паули? Чтобы ты возненавидел меня?
Он ничего не ответил. Он словно окаменел рядом со мной.
— Великолепно, — пробормотала я. — Он чертов гений.
— Хорошо сказано.
— Черт, черт, черт! — я ударила его по руке.
Он дернул автомобиль, визг тормозов разнесся на несколько кварталов от лофта. Он вытянул свой палец, словно пистолет, твердый и сильный, как будто он мог убить меня из него.
— Не смей ударять меня снова.
— Что случилось?
— Это не то, чего я хочу. Я живу своей жизнью. Я проклят, я знаю это. Я не могу прийти домой к женщине, с которой разделю ад, — он въехал на парковку и отвернулся от меня снова, словно пытаясь найти ответы на небольшом расстоянии.