— Я бы предпочла, чтобы ты ответил мне.
— Может быть, я встретил достаточно копов в своей профессии, чтобы знать, как разговаривать с ними, скажем так.
— И какая это профессия?
— Я — юрист.
Большая часть нашей болтовни была безобидной словесной баталией, но когда он напомнил, что был юристом, я уловила напряженность в его голосе. Он отвел взгляд в сторону. Большинство людей представляли собой пазлы, и чтобы разгадать их, нужно просто сложить достаточное количество кусочков. Мой допрос был всего-навсего сбором фактов до тех пор, пока он тонко и просто уклонялся от чего-то.
— Что я должна найти, изучая уголовное дело, которое ты подал? Я имею в виду, случаи, когда ты сталкивался с Департаментом Полиции Лос-Анжелеса.
Он смотрел под ноги, когда мы пересекали улицу, быстро притянув меня к себе от проезжающего автомобиля, хотя я и остановилась.
— Я — юрист в своем бизнесе. У меня была только пара клиентов, и в основном они нуждались в моей помощи при общении с полицией. Есть ли что-то еще, что ты бы хотела знать? — он произнес это с юмором, хотя в его голосе слышалась настороженность.
— Да. — Мы добрались до внешней границы съемочной площадки, улица была перекрыта, чтобы сохранять тишину.
— Вито по-прежнему занимается своим бизнесом у ресторана?
Я видела его постепенно меняющееся лицо, как если бы открылась щель, через которую он отчаянно пытался удержать извержение гнева. Потом он улыбнулся так, словно просто решил, все пустить на самотек.
— Contessa, ты настоящая ходячая проблема.
— А это хорошо или плохо?
— И то, и другое.
Мой телефон снова звякнул, и зная, кто это был, я даже не обратила внимания.
— Я должна идти.
— Come volevi tu. — Он погладил мою щеку, быстро поцеловал, и ушел, являя собой картину мужской грации. Антонио не оглянулся.
Глава 11
Надевая чулки, я смотрела на экран работающего телевизора, отражающего меня, будто зеркало. Даниэль выглядел достойно на дневных дебатах, сохраняя внутреннюю уверенность и сосредоточенность. Он был одет в светло-серый костюм и галстук оттенка льда на солнце. Мужчина был Превосходным Будущим Мистером Мэром.
Брюс Драммонд:
— Мой оппонент еще не открыл ни одного серьезного дела против любой преступной организации в течение года. Только лишь из-за того, что мы живем в мирное время, можем ли мы почивать на лаврах?
С тех пор как Антонио оставил меня на съемочной площадке, я ничего о нем не слышала. Мне хотелось дотронуться до него, но что потом? Наблюдая за Даниэлем, я ловила себя на мысли, что все еще испытываю чувства к нему. Как я могу связаться с кем-то еще? Как я могу принять Даниэля обратно? Как я могу использовать другого мужчину, чтобы разрушить свою схему ожидания?
Даниэль Брауэр:
— Поверьте, мой офис собирает информацию и доказательства в отношении ряда организаций. Мы не будем открывать дела, пока не убедимся, что у нас есть доказательства. Думаю, людям следует знать, что если администрация будет опрометчиво обвинять граждан, то они могут начать искать нового независимого прокурора.
Антонио собирался появиться на сборе средств. Он казался мне сдержанным и закрытым, и, по идее, я должна была бы избегать его, но мне хотелось его увидеть. Ему не нравилось рассказывать о своих делах, а история с парковщиком, толкнувшим его, была полным абсурдом. Вито точно не отправился домой, насвистывая «Дикси». Антонио был итальянцем. Из Неаполя. Был ли он юристом или связан с криминалом? Или и тем, и другим одновременно?
Брюс Драммонд:
— В заключение я хотел бы сказать — я люблю свою жену. Она единственная женщина для меня, и именно поэтому я женился на ней. Как ваш мэр, я никогда не расстрою…
Мне нравились хорошие мужчины. Законопослушные мужчины. Мужчины с будущим и карьерой, которые смогли бы обеспечить безопасность своим детям. Я не относилась к типу женщин, ищущих опасных захватывающих парней.
Одним движением я надела платье через голову, повела бедрами и плечами, чтобы оно полностью село по фигуре, и застегнула молнию.
Было восемьдесят градусов[18] и влажно, как в аду. Это была самая дождливая, отвратительная, самая обильная на насекомых осень в истории Лос-Анджелеса. Полная неожиданность. Когда десять месяцев назад католический благотворительный фонд планировал это событие на открытом воздухе, то никто подобного не мог предвидеть. Струнный квартет играл на заднем плане, а официанты проносили серебряные подносы с крабами в листьях цикория и бокалами с шампанским.