Я держала его лицо в ладонях, целуя шею, щеки со всей нежностью и трепетом, на которые была способна. Знаю, что этого было недостаточно, слишком мало, но это все, что у меня было и все, что могла дать. Я хотела ощущать прикосновение его кожи к моей. Расстегнула свою рубашку и выскользнула из бюстгальтера.
Глядя вниз, он коснулся моих сосков костяшками пальцев.
— Это неправильно. Мы не правы. Ты и я. Один из нас толкает другого на убийство.
— Я думаю о тебе все время.
— Я не могу впустить тебя в свой мир. Это не поможет. Они разорвут тебя на куски.
— Когда прикасаюсь к себе, думаю о тебе.
— Есть вещи, о которых я никогда не смогу рассказать. Одна лишь информация об этом может навредить тебе.
Я соскользнула с туалетного столика и взяла его за руку.
— Пойдем со мной, — провела его в ванную и включила душ. Сняла свои трусики, затем потянулась к его ремню.
— Это ничего не исправит, — сказал он.
— Нечего исправлять, — я расстегнула его брюки, и они упали на пол. Потянувшись в трусы, я вытащила его член. — Он готов.
— Он хочет трахнуть тебя.
Я открыла дверь душевой кабины.
— Ты должен всегда вставлять свой член в меня.
Он жестко поцеловал меня, толкая, пока моя голова не уперлась в стену, и снова целуя.
— Да поможет мне Бог. Я становлюсь сумасшедшим из-за тебя. Мы не можем быть вместе, но все, о чем я могу думать, — это чтобы ты была моей. Ты создана для меня.
— Я буду твоей. Позволь мне стать ею, — ответила я.
— Ты будешь уничтожена, Contessa. Спокойное время закончится. Если что-то случится с тобой…
— Мы никому не скажем. Я буду твоим секретом, а ты будешь моим. Мы будем встречаться по ночам, тогда нас никто не увидит.
— Слишком поздно.
— Нет, мы скажем, что все закончилось. Или так, или никак. Если осознание, что ты никогда меня больше не увидишь, поможет тебе, то уходи. Я не буду преследовать тебя снова.
— Обещаешь? — спросил он.
Его тело расслабилось, и я решила, что он действительно собирается уйти. Казалось нереальным, что его тело больше не будет прижиматься к моему, но это его выбор.
— Я обещаю. Мне хватит силы воли сделать это.
Мы стояли нос к носу, его пристальный взгляд изучал мое лицо, затем он сказал:
— Я верю тебе, — он поцеловал меня, я снова ощутила жесткое давление его тела. — Я должен обладать тобой. Сегодня ночью и всегда, ты — моя. Твоя преданность принадлежит мне. И каждый стон на твоих губах. Каждая капля твоих соков. Каждый раз, когда ты будешь думать о сексе, ты должна представлять меня. Скажи это.
— Я твоя, Капо.
— Больше никаких чертовых остановок на полпути.
Я нервно сглотнула, потому что не хотела проверять нашу решимость или узнавать его требования по поводу второй половины пути, но хотела полностью подчиниться нашему соглашению.
— Я хочу ощущать тебя без защиты, — мне не хотелось произносить это, но это был мой последний шанс. — После того, как узнала, что Даниэль изменял мне, я сдала все анализы. Я чиста. И поставила внутриматочную спираль.
Он улыбнулся, и мое сердце открылось.
— Я всегда пользуюсь презервативами.
— Каждый раз?
— Конечно.
— Не на полпути.
Я залезла в душ. Он снял нижнее белье и присоединился ко мне.
Поток воды был горячим и сильным. Он откинул голову назад, и струи потекли по его лицу, превращаясь в ручейки. Капли темнели на длинных ресницах, заставляя их склеиваться вместе. Я намылила руки, затем провела куском мыла по его шее, медленно спускаясь круговыми движениями вдоль изгибов его тела. Плечи, бицепсы, руки, грудь, под золотой цепочкой с медальоном. Он сжал мои руки, забирая мыло.
— Что это? — спросила я, трогая золотой медальон.
— Святой Кристофер. Защищает.
— И это помогает? — я поцеловала его, а потом кожу вокруг.
— Я умер?
Я взяла его член в руку.
— Похоже, что нет.
Развернув меня к себе спиной, он стал дотрагиваться до моих плеч, спины, попки и моих бедер, затем раздвинул две половинки и вошел внутрь пальцем, другой рукой массируя мою киску. Я подняла ногу и оперлась на выступ, чтобы его пальцы входили как можно глубже в меня.
— О Боже, Антонио. Я хотела тебя столько дней.
— Я собираюсь оттрахать тебя очень жестко, маленькая принцесса. Я собираюсь разорвать тебя пополам.
Я повернула к нему лицо.
— Сделай это. Возьми меня жестко.
Он просунул руку под моим коленом, потянув ногу вверх. Его член терся о мою киску, и кожа на нем была такой гладкой, бархатистой, увеличиваясь в размере, он скользнул внутрь. Антонио вдалбливался в меня резко и глубоко, до конца, ударяясь о мою ногу. Он был настолько грубым, что у меня не осталось иного выбора, кроме как стать послушной куклой в его руках.