Я даже вздрогнул:
— Но, Джейс, я ведь только что окончил курс… Даже без интернатуры.
— Всему своё время.
— Ты не доверяешь Диане?
Улыбка исчезла.
— Честно — не доверяю. Больше не доверяю. Сейчас, во всяком случае, не доверяю.
— Когда она приедет?
— Обещала завтра до полудня.
— А что ты не хочешь мне говорить?
— Что она своего кавалера притащит.
— Думаешь, это вызовет осложнения?
— Увидим.
Ничто не пребывает…
Утром я понял, что не готов увидеться с нею. Проснулся в плюшевой летней спальне И-Ди на его даче в Беркшире, под лучами пронизывающего кружевные шторы солнца, и подумал: «Хватит херни». Действительно, я устал от фальши личной жизни последних восьми лет, включая мой пылкий роман с Кэндис Бун, которая, будучи вовсе не дурой набитой, видела, когда и в чём я вру. «Ты на этих Лоутонах достаточно зациклен», — сказала она мне однажды и попросила рассказать обо всей семье, не только о Диане.
Никак не мог я утверждать, что всё ещё в Диану влюблён. Наши отношения этого аспекта вообще не касались, вились вокруг, как виноградная лоза вьётся вокруг опорной рейки. Но в лучшие периоды мы достигали полного эмоционального слияния, почти пугающего по степени серьёзности и зрелости. Настолько, что мне хотелось убрать маскировку. Пусть даже испугав Диану.
Я часто вёл с ней заочные беседы, обычно поздно ночью, под беззвёздным небом. Я был достаточно эгоистичен, чтобы ощущать её отсутствие, но достаточно здраво мыслил, чтобы понимать, что мы никогда не сможем быть вместе. И был готов напрочь забыть о ней.
Не был я готов лишь увидеться с нею.
Джейсон сидел внизу, в кухне. Я скомпоновал себе завтрак. Дверь Джейсон открыл и подпёр, чтобы её не захлопнул сквозняк. Ветерок продувал дом. Я всерьёз подумывал, не швырнуть ли мне сумку на заднее сиденье своего «хюндая» и не дунуть ли прочь.
— Слушай, Джейсон, что это за «Новое царство» такое?
— Ты что, с луны свалился? — удивился он. — Газет не читаешь? Что, медиков в Стоуни-Брук на ночь запирают снаружи?
Разумеется, я кое-что слышал о «Новом царстве», как в новостях, так и — в большей степени — из разговоров. Знал, что это христианское — номинально христианское — движение вызвано Затмением, что его осуждают все традиционные церкви, особенно, разумеется, консервативные. Знал, что вовлекаются туда, главным образом, молодые люди, всякого рода разочарованные, недовольные, бунтари и так далее. Слышал об однокурсниках, бросивших учёбу и окунувшихся с головой в «просвещённые истины» этого течения.
— По сути это хилиастическое движение, — сказал Джейс. — Второе Пришествие, Царство Божие на земле и прочий бред в том же роде, ничего нового они не изобрели.
— То есть культ?
— Не сказал бы. Видишь ли, их целый спектр, они довольно разномастные; есть, конечно, и группы культового типа. Единого лидера нет. Писания своего тоже нет, но разного рода мелкопоместные теологи взмыли на волне: Си-Ар Рэйтел, Лора Грингидж и ещё в том же роде… — Книги этих гуру я видел на стойках в супермаркетах. Вся «Спин-теология» шла непременно со знаком вопроса: «Узрим ли мы Второе Пришествие?» Или: «Суждено ли нам пережить конец времён?» О каких-то богослужениях в их течении я не слышал, но не мог не знать о массовых мероприятиях, как правило, по выходным. — Толпы к ним стекаются, разумеется, не ради теологии. Видел репортажи о том, что они величают Экстазом?
Видел, разумеется, и, в отличие от Джейсона, ведущего монашеский образ жизни, понимал действенность их «святого призыва». Я просмотрел диск с записью сборища в Каскадах прошлым летом. Выглядело оно чем-то средним между баптистским пикником и концертом «Благодарных мертвецов». Луг с цветочками, церемониальные белые хламиды, парень без грамма лишнего жира дует в иудейский ритуальный рог. Спускаются сумерки, вспыхивает громадный костёр, на сцене стараются музыканты. Белые хламиды спадают, начинаются танцы, переходящие в иные процедуры более интимного характера.
Средства массовой информации внушали народу отвращение к этим действам, но мне они казались не столь страхолюдными. Никаких скучных или же зажигательных проповедей, сплошь невинное зубоскальство да «возлюби ближнего своего» при полной взаимности. Сотни дисков расходились по кампусам, в том числе и по студенческим спаленкам Стоуни-Брук. А какая разница, под какой половой акт на каком диске онанировать одинокому медику?