Российская геополитика
Термин «геополитика» был впервые использован примерно в 1898 шведским географом Рудольфом Челленом, и он был первоначально синонимом политической географии с некоторыми дополнительными мыслями, заимствованными из политической философии. Он отличался от других аспектов географии, таких как физическая география. Однако за очень короткое время этот термин приобрел определенные значения, очень сильно изменяющиеся в зависимости от страны, где он употреблялся, и от политических взглядов тех, кто его использовал. Челлен, член шведского парламента, принимал активное участие в политике. Он был прогермански настроен, и его главный труд был написан на немецком языке. Общая идея геополитики носилась в воздухе. Фридрих Ратцель, немецкий профессор, был соучредителем новой школы; в 1897 году вышла его книга «Politische Geographie» («Политическая география»). Альфред Мэхэн, адмирал американского флота, был другим ранним автором, писавшим на эту тему; свой труд «Влияние морской силы на историю» он впервые опубликовал в 1890 году. В 1902 году в Великобритании вышла книга Хэлфорда Маккиндера «Британия и британские моря». И Карл Хаусхофер, самый известный пример немецкой школы, был в это время офицером баварского генерального штаба. Его работы появились несколько позже, но его идеи были также сформированы приблизительно в то же самое время или немного позже.
Геополитика пришла в Россию с опозданием; в царской России не было никакого большого интереса к этому предмету, а при коммунизме она противоречила официальной идеологии марксизма-ленинизма. Марксизм основывался на экономике, не на географии. Геополитика – это термин, часто используемый (и неправильно используемый) без разбора, и поэтому он породил множество неверных толкований.
В некотором отношении геополитика просто заявляла очевидное – что география воздействует на политику. Сегодня, особенно в США, она часто используется просто как синоним «географии» (география – это предмет, который обычно не преподается в американских школах и только в относительно немногих университетах). По этой причине необходима осторожность, когда слово «геополитический» используется в обычной устной речи или в письменной форме. Чаще всего, это бессмысленный, просто модный термин.
Воздействие учения геополитики на нацизм часто преувеличивалось; на итальянский фашизм геополитика заметно не повлияла. Это известно автору этой книги из личного опыта. Он пошел в школу в Германии после того, как нацизм пришел к власти. География была одним из его любимых предметов. Она была в то время модной и в большой степени смешанной с геополитикой. Но в том, чему нас учили, было очень мало специфически нацистского. Журнал этой группы «Zeitschrift für Geopolitik» («Журнал геополитики»), был интересным и содержал новости и комментарии о зарубежных странах, которые обычно нельзя было найти в немецких СМИ. В геополитике не было ничего «фашистского»; этот предмет был почти неизвестен в Италии при Муссолини.
Правда, идея жизненного пространства («Lebensraum») была частью нацистской доктрины, но она возникла в другом месте, главным образом в романе Ганса Гримма «Volk ohne Raum» («Народ без пространства»). Однако Гитлер (для которого раса была более важной), Геббельс и Геринг не испытывали особого интереса к предмету или использованию термина «heartland» («хартленд», «центральные земли»). Только Рудольф Гесс (который короткое время был помощником Хаусхофера в Мюнхене) использовал это выражение, но он дезертировал в середине войны. И хотя Хаусхофер служил в генеральном штабе, он не был воинственным или агрессивным в своих трудах.
Когда вспыхнула Вторая мировая война, он стал подавленным, потому что боялся ее результата. Хаусхофер, короче говоря, никогда не был вполне «персоной грата» в Третьем Рейхе; его жена была по происхождению частично еврейкой, а его сына Альбрехта, который сотрудничал с антигитлеровским сопротивлением, казнили незадолго до конца войны. Политические взгляды Хаусхофера были консервативными, а не нацистскими.