- Матвеев, а ты что нарыл на нее? - обратился я, крикнул как раз мимо нас проходящему товарищу.
- На кого?
- На девку ту, про которую тебе на днях говорил.
- Врачиху?
- Ага.
- А ну, - шаги ближе, застыл рядом. Взгляд то на меня, то на Артема поочередно. И снова мне в глаза. - Ну, с детдома она.
- Это я и без тебя знаю. О чем и говорю: родные родители - учитель да воспитательница, опекуны - врач и бывшая преподавательница ВУЗа. Взяли под крыло почти сразу после автокатастрофы, когда биологические погибли, так что сказаться на ее характере пребывание в приюте особо не могло. Однако, она - явно не... дитя нежности и манерности. Что-то с ней не так, - нервически застучал я пальцами по спинке скамейки.
- Ну, не знаю, - громко вздыхает Матвеев, - музыкальная школа (по классу фортепиано, вроде; правда, неоконченная), секция гимнастики, школьные областные олимпиады по литературе (и даже пару призовых мест). Из привычек и увлечений: бег по утрам да разминка на спортивной площадке. Стихи там любит (в комнате стеллажи с книгами - вся стена облеплена), ну, что еще? Да, в принципе, всё как у всех приличных девочек...
- Стихи, говоришь? Ну, хорошо...
***
(А н г е л и н а)
Не знаю, устал ждать от меня звонка, или же... побоялся, что его номер вместе с смс всё же удалила... В общем, он (вновь) первый решился на встречу и, возможно, в этот раз, уже на более удачный разговор.
Мой странный, настырный, щедрый (невольный) знакомый с Бальги.
Чего кривить душой и врать, сообщение его так и не стерла, хотя и номер в контакты не забила. Эдакой промежуточный бой длинною в недели: не приняла я еще решение, что со всем этим делать. И дело не в желании получить от него выгоду - отнюдь, лучше пристрелите меня сразу, однако... какой-то странный интерес, влечение, интрига, что ли, засела внутри меня. Наверно, это сродни игре мотылька с огнем, только осознанной, толковой, обдуманной: когда и хочется, и колется; и обжигаюсь, но аккуратно (по крайней мере, к этому стремлюсь).
Наверно, слишком сильно достала меня рутина и покой, что захотелось пощекотать себе нервы. Но не более того... Не более.
Вечер - возвращаюсь с больницы, где теперь прохожу интернатуру (при своем отце, опекуне, что скрывать). Поход с работы домой... и вдруг, почти у самого подъезда, в сквере замечаю знакомый силуэт на скамейке. Замедлить ход... ответить взглядом: глаза в глаза. Улыбнулся. Но не дрогнул, даже не встал: все так же вальяжно развалился, забросив ногу на ногу, руки в стороны раскинув вдоль спинки.
Подхожу ближе - застыла в паре метрах от него. Барский взгляд в лицо.
- Надеюсь, не меня ждешь? - колко улыбаюсь.
Ухмыльнулся.
- Почему же... не тебя? Тебя.
- Устал ждать звонка?
Коротко рассмеялся.
Проигран бой - выровнялся, а затем и вовсе встал, подошел ближе.
- Прогуляемся?
Лживо улыбаюсь.
- А другие варианты еще будут?
Скривился, горько рассмеялся.
Опустил на мгновение взгляд. Нырнул неожиданно в карман своего пиджака и достал оттуда небольшой фолиант.
- Вот, подарок тебе.
Бросаю взгляд, бегло по строкам.
- Не люблю поэзию, - отворачиваюсь. Игнорирую.
Обмер. Но еще мгновение - и наконец-то ожил, покорно спрятал «ненужное» обратно в карман.
- А я слышал другое....
Застыла я, осознавая, что эта моя грубость вышла больше правдой, чем ложью.
- Нет настроения на нее, - короткий, с опаской, взгляд в лицо собеседнику, вынуждено оправдываясь.
- Как по мне, - внезапно отозвался каким-то излишне искренним, добрым, странным голосом, отчего я невольно вздрогнула и вновь перевела на него взор. Тот смотрел в землю, а затем резко мне в глаза; выдерживаю напряжение. - Как по мне, на многое в твоей жизни... у тебя нет настроения.
Дерзко усмехнулась, отвернулась.
- Ладно, хватит стоять и зевак радовать. Хочешь прогуляться? Пошли.
Шаги вперед - подчинился...
Напряженное молчание. Тяжелые вздохи. И наконец-то решается:
- Странно всё как-то... Вместо благодарности, как это было прежде, и на что я, по сути, рассчитывал, всё больше рядом с тобой... чувствую вину. Одно только не могу втолковать: за что?
Замерла я. Остановился и он послушно.
Глаза в глаза. Продолжил:
- Ведь, по сути, я не просил меня спасать. Подумаешь, сдох бы?
Лживо, натянуто улыбнулась.
- Вот и я так сказала своим друзьям, а им - хоть бы хны. Гиппократом меня пугать стали.
Рассмеялся болезненно. Отвел взгляд в сторону.
Тяжело сглотнул ком слюны.
- Предлагаю покончить во всем этим, - отозвался неожиданно; от услышанного я в изумлении тотчас уставилась на него. И снова глаза в глаза. Облизал от волнения губы. - Я приношу свои глубочайшие извинения за то, что встал тогда у вас на пути, и за то, что пришлось пережить. Благодарен, конечно, но... как выяснилось, это неважно. Могу тогда я хоть вину как-то загладить?