Не ответила. Вместо этого выплевываю давно терзающее меня:
- Все же надумал, да? Документы давно уже готовы купли-продажи. Остались только твои данные и подписи. Родители палки в колеса не станут совать, хоть пока и не знают.
- Ты шутишь, да?
Глаза в глаза. Обмерла на мгновение от удивления. Поежилась.
- Нет, ни капли, - неуверенно шепчу.
- Не надо мне твоя квартира. А если опять глупости с чувством долга, то успокойся. Я ценю свою жизнь гораздо больше, чем пару попыток помочь... решить кое-какие проблемы.
- Не пару, и не попыток...
- Кому как. Но, сейчас, не об этом. Верно?
Чувствую неладное, леденеет всё внутри. Перехватывает дыхание.
- Я тут прослышал ... о твоем решении... променять наш горячо любимый безумный Калининград на какой-то там... культурный Питер.
Скривилась невольно в лживой улыбке.
- Все равно никто не заметит мою пропажу.
Пытаюсь сжать в кулак переживания.
- А как же жизни спасать? Или... наши жители не достойны, не настолько хороши, как те, к которым ты теперь рвешься?
Молчу, застыв в серьезности. Тяжелый вздох. Подбираю слова.
Выжидает...
(бешенное сердцебиение: его, мое).
- А я, может, профессию сменю.
Хмыкнул вдруг.
- На какую? Только не говори, что на какого-нить там... литератора, - ткнул, кивнул головой в сторону книги.
Рассмеялась я невольно, хоть и чувствую притворность его игривого, располагающего к диалогу, к пониманию, настроения.
- Какой из меня критик? Я даже свою судьбу не могу довести до толкового, надлежащего вида, а, не говоря уже... чтобы начать судить, поучать других.
- Вик... - обмерла я от услышанного, кольнуло сердце.
Не дышу.
- Не уезжай...
Молчу, побелевшая, заледеневшая... от внезапной, такой глубокой его искренности. Чувственности...
- Пожалуйста... Может, я и - ... не подходящая партия, и, вообще, кроме... как пушкой вертеть, морды бить, создавать проблемы и потом их решать, больше ничего не умею... Но не уезжай, прошу.
Зажмурилась я от боли. Шумный выдох. Обреченно опустить голову.
- Прости... - решаюсь я на ответное прямодушие, прямоту, - но я больше здесь уже не могу. Мне кажется, еще чуть-чуть, и я сама себе пущу пулю в лоб. Не останавливай меня... Вов, - устремила взгляд ему в лицо, но не ответил тем же. - Вов, прости меня...
Еще один вдох, поднимаюсь. Схватить свою сумку - и пойти, куда глаза глядят.
***
Не знаю даже, как я забрела в этот магазин Duty Free, да и через сколько времени это произошло, ходя кругами по коридору. Стать у стеллажей, уставиться бессмысленным взглядом на какой-то товар и замереть, перебирая в голове... случившееся и сказанное. Им, мной.
- Девушка.
Черти что. Просит остаться. Ну, почему сейчас, Клёмин? Почему именно сейчас? Где ты был неделю назад? Вчера? Несколько часами ранее? Где? Почему только... у конечной точки?
- Девушка, - снова раздался странный, назойливый мужской голос, крик.
Обернулась.
Полицейский.
- Да? - удивилась я внезапному такому вниманию.
- Старший сержант Белоус. Предъявите, пожалуйста, ваши документы.
- А... а что-то не так? - опешила я невольно. - Я же уже прошла досмотр, и всё было в порядке.
- Я понимаю, - вежливо улыбается, кивает головой молодой человек. - Ничего страшного. Просто, небольшая формальность...
Кривлюсь от негодования. Но молчу. Живо лезу в сумку, начинаю судорожно перебирать в ней вещи. Еще минута - и наконец-то протянула с красной коркой документ.
Взгляд то на фото, то на меня, и вдруг хватает меня за локоть и силой удерживает рядом с собой. Невольная попытка вырваться (моя), машинально дернулась, но затем, тут же, осознавая недальновидность сего странного решения, себя пресекла. Взволнованный взгляд на человека в форме. Не отреагировал.
Зашипела рация. Доклад по форме и жуткое:
«Гражданка Сотникова Ангелина Николаевна, 1993 года рождения, задержана...»
***
Я догадывалась, откуда корни растут, и куда тянутся, вот только не могла подумать, допустить, что они достигнут таких глубин.
Несколько часов просто беспредельного молчания, полного игнорирования меня.
Потом поездка в отделение. Странный допрос следователя.
И... выстрел.
Жестокие, пугающие выстрелы прямиком мне в лоб и сердце правдой происходящего.
- Я ничего уже не пойму, товарищ следователь. Почему меня задерживают, или в чем обвиняют, подозревают?! Почему никакой конкретики? По-моему, это больше смахивает на какую-то резину или похищение.
Прокашлялся. Короткий взгляд на меня - и снова в бумагу, продолжая что-то строчить.
Нервно тереблю цепочку на груди, взгляд около. За серое, давно немытое окно, и решетки, расписывающие свободу в жестокие косые (ромбовидные) линии.