Выбрать главу

***

- Куда едем? – не выдержала я ни молчания, ни непонимания того, что творится: давно уже за городом, и даже за Прибрегой…

Прожевал эмоции, тяжелые сомнения за и против, и наконец-то снисходит на милость великодушную, дает ответ:

- Туда,… где всё началось.

«Бальга» - звоном тяжелого, литого колокола обдало меня жуткое осознание творящегося и предстоящего.

Обреченно осесть в кресле и уставиться за окно, ловя в тумане яркие желто-красные пятна в противовес почерневшим голым деревьям и вечнозеленым… соснам и елям, что красивым обрамлением, живой изгородью стали вдоль, потемневшего от влаги, асфальта...

***

Наконец-то приехали. Знакомое место. Но лишь отрывками... Время, смена поры года - каждый взял своё, переделывая, перекрашивая под себя всё и всех. Тешит, успокаивает своей непоколебимостью только маленький колодец (что через тропинку), да старый, заброшенный дом (с голубой дверью). Они, как и прежде, безлики, печальны и одиноки...

Амбар же почти слился своей серостью с туманом и голыми стволами деревьев, а сарай больше стал напоминать какой-то брошенный гараж или складское помещение.

Рванул на себя дверь и силком выволочил меня на улицу. Удерживая за запястье, потащил в дом – поддаюсь.

Найти какую-то странную балку в углу, уверенно вторящую стене своей вертикалью,… - и неожиданно защелкнуть на ней наручник. Дернулась я, предрекая недоброе, да только - уже поздно: за грубостью и потасовкой при ходьбе не заметила, что давно уже птичка поймана – мой браслет давно на мне. Обомлела от происходящего.

Резвые шаги от меня в сторону, покружился вдруг, а затем, видимо, так и не найдя, на что можно толково бы умоститься, застыл, уперев руки в боки.

Слежу за ним пристальным взглядом. Выжидаю.

Еще минута тугих рассуждений – и обернулся. Взор в лицо, но не касаясь глаз.

- Нам надо поговорить.

- Да неужели? – саркастически сплевываю.

- Да.

Шаг ближе. Взгляды сцепились.

Тяжелый, мерный, немой бой – и отступает. Отворачивается.

- А у больницы поговорить нельзя было?

- Нам бы мешали, - тихо, странным голосом отвечает.

Чую неладное. Жуткие, пугающие перемены в его отношении ко мне.

Внезапно разворот – и присел на корточки. Руки упер в колени, взгляд потупил в пол.

Немного мнусь в сомнениях, но, проигрывая положению, поддаюсь. Осторожно опускаюсь вниз и сажусь прямиком на какие-то пыльные, местами, даже, вроде, притрушенные побелкой, доски.

Взгляд на своего ката, судью… и выжидаю. Выжидаю вердикт и то, что меня ждет по окончанию этого безумия.

Короткий взгляд на меня, движение. Решается на слова:

- Я уже ничего от тебя не жду. Ты все время меня доводишь до грани: всучиваешь надежду, и, едва я открываю тебе сердце, - как тут же бьешь в него ножом и пинаешь от себя прочь, - обомлела я от прозрения, какого он обо мне мнения (и это я-то?!!). - Ты - не ангел, ты - демон. Самый что ни есть чертов демон. Знаешь, - вдруг взгляд куда-то в сторону. - Что бы, когда бы не происходило с тобой… Даже, если, наверно дуло в рот тебе засунуть - ты не заплачешь. Никогда.... это жутко. Никогда не видел слез на твоих глазах.

Взгляды наши сцепились

(невольно дрожу, чувствуя, как пробирается сквозь темень моей души до самого сокровенного).

- Понимаешь? Даже иконы плачут, но не ты…

Молчу. Пристыжено опускаю взгляд.

- Иногда я даже боюсь тебя, - продолжает. - И нет, не того, что снова ужалишь или плюнешь в морду, в душу. Нет. Иногда, мне кажется, будто ты - бездна. Черная дыра. Даже если проглотишь меня - не заметишь. Ничего не заметишь. Выстрелишь в грудь - и не дрогнешь. И ты даже не больная, нет. И не искалеченная судьбой, как ты думаешь, - глаза в глаза. - Ты - мертвая... МЕРТВАЯ.

(шум дождя, барабанной дробью по крыше)

Проигрываю зрительный бой. И снова опускаю очи.

- Даже когда больной ублюдок душил тебя в больнице. Пытался т***нуть и задушить - на твоем лице,... кроме обычного замешательства,... не было ничего: равнодушие в своей сути.

Вика..., - невольно вздрогнула я, услышав свое (настоящее) имя... Поежилась. - Посмотри мне в глаза. - Подчиняюсь. - Ты - Мертвая?

Косой дождь усиливается и нагло врывается сквозь оконные проемы (без стекол и рам).

Капли жестокой иронией стекают по моему лицу, рисуя на камне фронтолизы слез.

Вдох. Глаза в глаза.

- Но не когда ты рядом.

Тяжело сглотнул слюну.

- Тогда что ты со мной творишь?

Невольно закачала головой. Отворачиваюсь.

Это я-то?

Хотя…

Правду? Он... хочет правду?

Решаюсь на самое невероятное, на что, казалось бы, способна в этой жизни.

Глаза в глаза, и истина на ладони:

- Ты мне очень… дорог. Как никто и никогда... И даже не смотря на то, что ты для меня всегда был, в первую очередь, - бандитом, врагом,... я проиграла бой. Давно проиграла. Мертвая, говоришь? Мертвая... ? Наверно, - тяжелый вздох, продолжаю, - ты правильно подметил. А я все не могла разгадать свою апатию и жестокость.

А оно…

Мертвая..., - короткий взгляд на него, а затем округ. - Но ты каким-то чудом оживил меня. Не знаю, видимо... не я тебя тогда спасла здесь, пару лет назад, а... ты меня, явившись в мою жизнь.

И всё было бы хорошо. Просто... идеально.

Но...

Ты принял другое решение.

Да, я хотела уехать. Но куда я от тебя? Куда? Если... оживаю только рядом с тобой?

Не громогласное тому слово - любовь. Или ... зависимость.

Просто... просто, ты мне нужен, нужен как воздух. Нужен... был, пока не проявил свою слабость. И гнусность. Я бы просто съездила в Питер, как мы с батей когда-то мечтали, проветрила мозги, и вернулась, но нет - мой хозяин решил иначе. Вот только я - ничья. Давно ничья, и никому не могу принадлежать. И дело не в гордости или чести. Дело в том,... как ты верно подметил, что... мертвая. В том доме погибла и я, а то... что тело осталось жить - глупая ошибка судьбы. Пустая... надежда.

Ты думаешь, заарканив меня, посадив в клетку, - проявил силу? Это - трусость и слабость. Ты был сильным, ты был примером для меня, ИДОЛОМ моим, а потом всё рухнуло: ... ты испугался, причем не чего-то невероятного, что можно было бы принять, понять, а элементарного моего права… выбора, - болезненно рассмеялась. - Ты испугался лишиться давно уже сломанной, потрепанной игрушки, вредной привычки. Испугался одиночества. Но мы и так все... в сути своей одиноки, даже если просыпаемся в кровати с кем-то другим...

Ты - слабак. А значит, я не могу больше восхищаться и дорожить тобой. Ты меня потерял… из-за своей… смешной,

ребяческой трусости.

Внезапно дрогнул, невольно меня спугнув. Молча, ни роняя ни звука, достал из кармана пакет и протянул мне. Сквозь быстро образовавшиеся капли дождя на целлофане сложно различить буквы. Хмурюсь, пытаясь разгадать представленное. Бросает на колени.

Невольно поддаюсь интересу, раскрываю и быстро перебираю пальцами, скользя взглядом. Захлопнуть, замотать все обратно – и замереть в жутком прозрении.

- Сам это знаю. Потому и привез тебя сюда, где все началось, что бы уже со всем покончить. Поставить гребанную ЖИРНУЮ ТОЧКУ. Я тоже так больше жить не могу. И не хочу... Езжай,... куда ты там хотела. Паспорт. Билет на послезавтра. Дело замяли, а, вернее, уже полностью переключили свое внимание на настоящих подозреваемых. Больше никто не потревожит. Там кредитка: пароль - твой год рождения. Это – за моральный ущерб. Сними все деньги и переложи на свою, чтобы… я тебя не мог отследить по ней. Это так – чтобы не переживала зазря.

Прощай.

И удали мой номер. А я -…, - тяжело сглотнул, – удалю твой.

Дернулся к рукам, раскрыл наручники, спрятал трофей в карман.

Резвые шаги на выход, не оборачиваясь.

Чувствую, как по моим щекам, вторя холодному дождю, побежали горячие, жгучие слезы...

***

Несмело выйти, выбраться наружу, на улицу. Авто по-прежнему на лужайке, около колодца. Подошла ближе - внутри пусто. Ключи в замке зажигания.

Осмотреться по сторонам, покрутиться - нет его нигде.