поскольку они заключают в себе существование через посредство
сущности бога. А потому душа наша, поскольку она представляет
себя и свое тело под формой вечности, необходимо обладает
познанием бога и знает и т.д.; что и требовалось доказать.
Теорема 31.
Т
ретий род познания зависит от души, как от своей формальной
причины, поскольку сама душа вечна.
Д
оказательство. Душа представляет что-либо под формой вечности, только представляя под формой вечности сущность своего тела (по
т. 29), т.е. (по т. 21 и 23) лишь постольку, поскольку она вечна. А
потому (по пред. т.), поскольку она вечна, она обладает познанием
бога, и это познание (по т. 46, ч. II) необходимо адекватно; и, следовательно, душа способна к познанию всего того, что только
может вытекать из этого познания бога (по т. 40, ч. II), т.е. к
познанию вещей по третьему способу (см. его опр. в сх. 2 т. 40, ч. II) постольку, поскольку она вечна. Поэтому душа составляет
адекватную или формальную причину этого познания, поскольку она
вечна (по опр. 1, ч. III); что и требовалось доказать.
С
холия. Следовательно, чем сильнее каждый в этом роде познания, тем лучше он знает себя самого и бога, т.е. тем он совершеннее и
блаженнее, и это еще яснее будет видно из последующих теорем. Но
здесь должно заметить, что, хотя мы уже знаем, что душа, поскольку
она представляет вещи под формою вечности, вечна, однако, дабы
легче раскрыть и лучше уразуметь то, что мы хотим показать, мы
будем рассматривать ее, как и до сих пор
6
09
делали, так, как будто бы она начинала существовать и познавать
вещи под формой вечности; это мы можем сделать безо всякой
опасности впасть в заблуждение, если только будем остерегаться
делать какие-либо заключения иначе, как из очевидных посылок.
Теорема 32.
В
се, что мы познаем по третьему роду познания, доставляет нам
удовольствие, и притом сопровождаемое идеей о боге как его
причиной.
Д
оказательство. Из этого рода познания (по т. 27) возникает высшее, какое только может быть, душевное удовлетворение, т.е. (по опр. 25
аффектов) удовольствие, и притом сопровождаемое идеей о самом
себе, а следовательно (по т. 30), также и идеей о боге как его
причиной.
К
оролларий. Из третьего рода познания возникает необходимо
познавательная любовь к богу (amor Dei intellectualis). В самом деле, из этого рода познания (по пред. т.) возникает удовольствие, сопровождаемое идеей о боге как его причиной, т.е. (по 6
опр. аффектов) любовь к богу, не поскольку мы воображаем его
существующим в настоящее время (по т. 29), но поскольку мы
познаем, что бог вечен; а это и есть то, что я называю
познавательной любовью к богу.
Теорема 33.
П
ознавательная любовь к богу ( Amor Dei intellectualis), возникающая
из третьего рода познания, вечна.
Д
оказательство. Третий род познания (по т. 31 этой части и акс. 3, ч. I) вечен; а потому (по той же акс, ч. I) и любовь, возникающая из
него, также необходимо вечна; что и требовалось доказать.
С
холия. Хотя эта любовь к богу (по пред. т.) не имеет начала, однако
она имеет все совершенства любви, точно так же как если бы она
возникала так, как мы описали в королларии предыдущей теоремы.
Различие состоит здесь только в том, что душа теми
совершенствами, которые мы представили привходящими к ней, владела уже
6
10
от вечности, и притом в сопровождении идеи о боге как вечной
причины их. Так что, если удовольствие состоит в переходе к
большему совершенству, то блаженство должно состоять, конечно, в
том, что душа уже владеет самим совершенством.
Теорема 34.
Д
уша подвержена аффектам, относящимся к пассивным состояниям, только пока продолжает существовать тело.
Д
оказательство. Воображение есть идея, через которую душа
созерцает какую-либо вещь как находящуюся налицо (см. его опр. в
сх. т. 17, ч. II). Однако эта идея более показывает настоящее
состояние человеческого тела, чем природу вещи внешней (по кор. 2
т. 16, ч. II). Следовательно, аффект (по общ. опр. аффектов), поскольку он показывает настоящее состояние тела, есть
воображение, а потому (по т. 21) душа подвержена аффектам, относящимся к пассивным состояниям, только пока продолжает
существовать ее тело; что и требовалось доказать.
К
оролларий. Отсюда следует, что кроме познавательной любви
никакая другая любовь не вечна.
С
холия. Если мы обратим внимание на обычное мнение людей, то
найдем, что хотя они и сознают вечность своей души, однако
смешивают ее с временным продолжением и приписывают ее
воображению или памяти, которые, как они думают, остаются и
после смерти.
Теорема 35.
Б
ог любит самого себя бесконечной познавательной любовью.
Д
оказательство. Бог (по опр. 6, ч. I) абсолютно бесконечен, т.е. (по
опр. 6, ч. II) природа бога наслаждается бесконечным
совершенством, и притом сопровождаемым (по т. 3, ч. II) идеей о
себе, т.е. (по т. 11 и акс. 1, ч. I) идеей о своей причине; а это есть то, что мы назвали в кор. т. 32 познавательной любовью.
6
11
Теорема 36.
П
ознавательная любовь души к богу есть самая любовь бога, которой
бог любит самого себя, не поскольку он бесконечен, но поскольку он
может выражаться в сущности человеческой души, рассматриваемой под формой вечности, т. е. познавательная
любовь души к богу составляет часть бесконечной любви, которой
бог любит самого себя.
Д
оказательство. Эта любовь чуши должна быть отнесена к ее
действиям (по кор. т. 32 этой ч. и т. 3, ч. III), и, следовательно, она
есть действие, через которое душа созерцает самое себя в
сопровождении идеи о боге как своей причиной (по т. 32 и ее кор.), т.е. (по кор. т. 25, ч. I, и кор. т. 11, ч. II) действие, через которое бог, поскольку он может выражаться в человеческой душе, созерцает
самого себя в сопровождении идеи о самом себе. А потому (по пред.
т.) эта любовь души составляет часть бесконечной любви, которой
бог любит самого себя; что и требовалось доказать.
К
оролларий. Отсюда следует, что бог, любя самого себя, любит
людей, и, следовательно, любовь бога к людям и познавательная
любовь души к богу — одно и то же.
С
холия. Из сказанного мы легко можем понять, в чем состоит наше
спасение, блаженство или свобода. А именно — в постоянной и
вечной любви к богу, иными словами — в любви бога к людям. Эта
любовь или блаженство называется в священных книгах славой, и не
без основания. В самом деле, относится ли эта любовь к богу или к
душе, она всегда справедливо может быть названа душевным
удовлетворением, в действительности не отличающимся от любви к
славе, т.е. гордости (по опр. 25 и 30 аффектов). Поскольку она
относится к богу, она (по т. 35) есть удовольствие (если еще можно
пользоваться этим словом), сопровождаемое идеей о нем самом, точно так же, поскольку она относится и к душе (по т. 27). Далее, так