Дядька переполз к ногам памятника.
– Перун! Перун! – вопил он. – Перун, разрази меня гром!
– Александр Сергеевич! – Катя прижалась к бронзовой крылатке. – Идёмте отсюда! Это сумасшедший дом. Все они – психи. Сейчас с ножами бросаться начнут, – дрожащим голосом закончила она, заметив в руках у многих кинжалы, финки, топоры и даже настоящие мечи.
И прежде, чем Пушкин успел что-то ответить, бросилась к гроту. Но пещер в горе оказалось так много, что нельзя было определить, из которой они попали на территорию психиатрической больницы. Да и искать было некогда, потому что психи заводились всё больше и больше. Началось какое-то повальное помешательство. Больные ползли по пятам Пушкина и Геракла и кричали: «Жертву! Жертву!» Катя затащила памятник в ближайшую пещеру и затаилась.
– Живой не сдамся, – решила она, ощупывая правый бицепс. – Александр Сергеевич, я вас защитю.
– Стоит ли? – засмеялся Пушкин. – Эти люди, Катрин, язычники. И, кажется, приняли меня за своего бога. В своём нынешнем виде я немного похож на их кумиров.
– Вы и для меня кумир, – возразила девочка. – Но я же не ложусь в пыль и не колочусь в припадке. Потому что я нормальная. А они психи натуральные.
– Возьми себя в руки, Катрин, – уговаривал Александр Сергеевич. – В любом случае нам надобно вернуться в Выселки. Через грот или по какой-либо другой дороге, но мы должны её узнать. Возможно, среди этой толпы найдется хоть один здравомыслящий человек.
– Нет! Я туда больше не пойду, – наотрез отказалась Геракл. – Давайте лучше дождёмся ночи и в темноте найдём пещеру. Спиноза и Петуля без нас всё равно никуда не денутся.
– В темноте, Катрин… – пытался урезонить её памятник.
– Я подползу к костру и вытащу оттуда горящую палку, – нашлась девочка. – Вместо фонарика. К утру, Александр Сергеевич, психи заснут, и мы найдём всё, что нам надо. Или врачей, или грот.
– Будь по-твоему, – неохотно согласился поэт. – Но это неразумно…
Стемнело. Психи постепенно рассосались по палатам. Видимо, это был полевой госпиталь, потому что вместо корпусов под открытым небом были разбиты большие белые и красные палатки.
– И фонарь не нужен! – обрадовалась Катя. – Посмотрите, Александр Сергеевич, какая луна! Светло, как днём в центре города!
Девочка с памятником принялась искать грот. Катя помнила, что перед ним стоял большой белый камень.
– Быть может, сей? – спросил Александр Сергеевич, отодвигая, как пушинку, огромный валун.
– Нет.
– Тогда этот?
– Тоже нет.
Они ходили от пещеры к пещере, но нужного камня никак не находили.
– Я ждала тебя, Чернобог, – вдруг услышала Катя за своей спиной незнакомый хриплый голос и резко обернулась.
Перед ней стояла высокая женщина в тёмном.
– Я готова к смерти, – продолжала незнакомка. – Но прежде отомщу древлянам за Игоря. Будет им кровавая тризна.
У Кати похолодело в животе. Забыли запереть в палате, поняла она. И осторожно, чтобы не разозлить психическую и не вызвать нового припадка, поддакнула:
– Да-да, конечно, тетёчка. Вот придёт доктор, вы отомстите…
– Замолчи, – тихо оборвал её Пушкин. И склонился перед женщиной в почтительном поклоне:
– Княгиня, простите, что не узнал вас сразу. Примите мои глубокие соболезнования.
– А-а, это ваша знакомая, – успокоилась Геракл. – У вас, тётечка, кто-то умер?
– Княгиня, – продолжал поэт. – Простительно ошибаться дитяти, если даже вы принимаете меня за Чернобога. Мы с Катею попали сюда из других времен, и ребёнку здесь всё неведомо. Позвольте представиться…
– Александр Сергеевич, – оборвала его Катя. – Я не ребёнок. И всё понимаю. У вашей знакомой кто-то умер, и она переживает, поэтому случайно забрела на территорию сумасшедшего дома и забыла, как вас зовут. От горя. Тётечка, это же Пушкин. Мой любимый писатель.
Княгиня насторожённо осмотрела бронзовую фигуру.
– Да вы не бойтесь, – успокоила её Геракл. – Просто он памятник. Но оживший. А писатель уже давно умер. Ой, Александр Сергеевич, извиняюсь… – К счастью, в темноте никто не заметил, как покраснела девочка.
Внезапно женщина схватила Катю за руку.
– Ты можешь оживлять мёртвых?
– Точно, психическая, – подтвердил внутренний голос. А вслух девочка торопливо сказала: – Нет, конечно. Просто так получилось…
– Это недоразумение! – вмешался поэт.
Но женщина его не слышала. Она хлопнула в ладоши, и рядом выросли две фигуры.
– Взять её, – повелела княгиня. – Отвести в мой шатёр.
– Я не сумасшедшая! – вырывалась Геракл из сильных мужских рук. – Уберите своих санитаров!