– Вот, – сказала она. – Передай своей жене в подарок от меня. А что они разные – так это даже хорошо. Малуше сколько лет? Пять? Как раз самое время для роста ноги в организме. Пусть лежат, кушать не просят. А у тебя на следующий год мороки с обувью не будет.
Спиноза так расчувствовался, что даже хотел подарить Бонифацию свой оранжевый шлем, но в последнюю минуту передумал.
– С меня без «Харлея» корона спадает, – объяснил он. – А чтобы ты не обижался, я тебе торговые льготы учредю. Хочешь?
– Хочу, – согласился Рюрикович. – А партнёру моему Олегу не можешь такое же сделать? И всем нашим ребятам?
– Естественно, Бонифаций, – Спиноза даже обрадовался, что вместо шлема отделался такой малостью. – Во-первых, приплывайте, когда хотите. И торгуйте без всяких акцизов. На таможне ничего не платите. Живите прямо во дворце…
– Витя, – вмешалась Геракл. – Но это не совсем удобно. Мы будем стеснять гостей. К тебе то и дело разные учёные приходят. Опыты, взрывы всякие… Симпозиумы.
– Действительно, – поправил очки Витька. – Ладно, пусть славянские торговые гости живут в гостинице. Но совершенно бесплатно! И с питанием. За мой императорский счет. Катя, позвони, пожалуйста, в «Президент-отель», договорись обо всём. Ну что, Бонифаций. Не хочешь ли экскурсию посмотреть по городу?
– Можно, – кивнул древлянский царь. – На базар сходим там, по магазинам.
Рынок в Царьграде был очень хороший. Большой, крытый, много китайского товару, индийского, турецкого, и всё так дёшево! Увидев жвачки с переводилками, Петуля схватился за кошелёк, но Спиноза его остановил.
– Обижаешь, Бонифаций, – вежливо сказал император. – Ты у меня в гостях.
И просто забрал с прилавка все до единой жвачки.
– Э-э, – возмутился было продавец.
Но Спиноза оборвал его на полуслове:
– Я император, у меня льготы.
– Ёлки зеленые! – завопил вдруг Петуля. – Папа!
– Сынок! – обрадовался турист в шортах, бросаясь ему на шею. – Ты что это, паршивец, тут делаешь? Почему не в школе?
– Я теперь царь, – объяснил Бонифаций. – Нам образование ни к чему. У нас и так всё есть. Вот ты мне лучше скажи, как сюда попал? Вы же в Турцию поехали, в Стамбул.
– Говоришь, образование ни к чему, – покачал головой отец. – А где ты, дурень, находишься?
– Дык в Царьграде! – с достоинством объяснил Петуля. – У друга моего, императора и отличника!
Спиноза поправил очки:
– Ты не прав, Бонифаций. Не следует ссориться с родителями. Тем более что Царьград – всего лишь русское название Константинополя, впоследствии переименованного турками в Стамбул.
Древлянский царь поскрёб в затылке.
– Понял, неуч? – Петуля-старший выразительно постучал кулаком по прилавку.
Рюрикович привычно поджал зад.
– Ну, нам пора обратно в Коростень, – заторопился он. – Жена ждёт.
– Так ты женат? – обрадовался отец. – Поздравляю! Привет жене.
– Спасибо, – пожал ему руку сын. – Заезжай как-нибудь.
Они распрощались, и цари пошли в порт. Спиноза сказал, что на обратную дорогу он выдал бесплатно паруса и продовольствие. И дарит ещё два корабля, гружённых серебром – всего полтораста тонн. А за это, мол, пусть Бонифаций бросит в бухту мелочь – такой тут обычай.
– Зачем это? – насторожился Рюрикович.
– Чтобы не раз ещё к нам возвращаться, – обняла Петулю Геракл. – А то мы со Спинозой очень скучаем.
– Да у меня мелочи нет, – для вида порылся в карманах древлянский царь.
– Можно и крупные, – разрешил Витька. – В общем, что-то надо бросить.
Петуля подумал-подумал и толкнул локтем в бок Вещего Олега:
– Слышь, тебе щит очень нужен?
– Да не так чтобы, – ответил тот. – У меня этих щитов завались. И с собой запасной есть.
– Тогда давай сюда, – Бонифаций забрал у Олега щит, взял молоток и гвоздик, влез на лестницу и прямо над главными воротами Царьграда, который, оказывается, Стамбул, приколотил щит. Для красоты.
Потом слез и полюбовался на свою работу.
– Класс! – восхитилась Геракл. – Это тебе не монетки на дно бросать! Вить, давай объявим новый обычай… – она тоже взяла молоток и начала приколачивать к городской стене какую-то картину.
– Стук, стук, стук, – стучала Катя. – Рюрикович, проснись!
Бонифаций открыл глаза. Он по-прежнему был в Коростене. В дверь колотили:
– Вставай! Князь велел всем немедленно собраться! Выступаем!
Глава 8. Тайна одинокого кургана
Курган раскапывали долго. Работали тайком, по ночам, чтобы не привлекать любопытных. Из всей дружины Ольга полностью доверяла лишь Асмуду, который воспитывал княжича Святослава, и воеводе Свенельду. У княгини на руках были кровавые мозоли. От постоянной нагрузки Катя чувствовала боль в трапециевидных мышцах. И только Александру Сергеевичу всё было нипочём. Пушкин копал, как экскаватор, хотя при жизни ему никогда не приходилось держать в руках лопату и заступ. Девочка еще больше зауважала великого поэта за силу, выносливость и волю к победе.