– Поскакали вон туда, – предложила она всё тем же противным голосом.
Конь пронёс их мимо Пушкина и Ольги.
– А теперь – туда…
Конь пронёс их мимо Ольги и Пушкина.
– А теперь давай по кругу, – в горле Геракл чувствовала неприятный комок, но нарочно громко хохотала, будто ей очень весело.
Из шатра торопливо вышел Асмуд. Он что-то негромко сказал княгине, и та поспешила к мужу. Пушкин проводил Ольгу взглядом, и только когда женщина скрылась за пологом, заметил, наконец, Катю.
– Приветствую тебя, прелестное дитя! – он помахал ей шляпой. – Эх, жаль, я не Медный Всадник – прокатился бы рядом.
Геракл бросила на поэта надменный взгляд и громко сказала:
– Славик, подними лошадку на дыбы.
– Свалишься! – предостерёг молодой князь.
– Я? – Катя ещё сильнее прижалась к нему.
– Ну, держись!
Гнедко заржал и оторвал от земли передние ноги. Геракл почувствовала, что неудержимо скользит вниз. Она мёртвой хваткой вцепилась в княжича.
Когда Святославу удалось осадить лошадь, Пушкин был уже далеко. Он шагал среди дубравы, сбивая шляпой жёлуди.
– Всё. Хватит. Не хочу больше кататься, – сердито сказала девочка.
– Ты чего? – удивился Святослав. – Поскакали вон на тот холм, хочешь?
– Я ничего не хочу.
Катя слезла с коня и понуро поплелась в свой шатёр.
Глава 10. Битва при Коростене
Из Коростеня выступили перед рассветом. Молочная дымка тумана стелилась над рекой, клубилась у подножия гранитных гор. Копыта лошадей обмотали тряпками, чтоб застать полян врасплох. Дружина двигалась в полном молчании. Впереди ехали Мал и Добрыня. За спиной Калины пристроился на сером в яблоках коне бледный от напряжения Спиноза в оранжевом шлеме. Ещё дальше с обозом шёл Петуля. Он не собирался воевать. Цели у него были чисто экономические: торговать леденцами на поле боя.
Спустившись с горы, древляне двинулись вниз по течению Ужа. Они ещё не знали, что в эту ночь в лагере полян никто не спал. Княгиня Ольга отдала приказ на рассвете сняться с места и вернуться в Киев. Всё было готово к отправлению, когда дозорные заметили приближение противника, и сигнальщик протрубил в рожок перестроение.
Над лугом занималась заря. Две армии замерли одна против другой на расстоянии полёта стрелы. Блестели наконечники копий, сверкали клинки мечей. Тесно сомкнулись щиты.
А в высоком небе пели жаворонки, и под ногами стрекотали в траве кузнечики.
Воевода Свенельд проскакал вдоль полянских полков и вывел вперёд Святослава на Гнедке. За спиной молодого князя сидела Геракл, которая, несмотря на запрет Ольги, уговорила Игоревича взять её с собой. Увидев девочку, Свенельд побагровел, но стиснул зубы и промолчал. Он подал знак дружине, и Святослав занёс над головой копьё.
Древлянский Мал тоже поднял копьё. Лучники натянули тетивы.
Зычный голос Свенельда пронесся над ратью:
– Князь уже начал… Ударим…
– Спиноза! – заорала Геракл, на лету перехватывая копьё Святослава. Древко вырвалось у неё из рук и наконечник, описав короткую дугу, вонзился в землю у передних копыт Гнедка.
– …Вслед за князем… – пробормотал Свенельд.
Обе дружины пришли в замешательство.
– Катя! Катя! – Спиноза неловко свалился с коня и, прихрамывая, побежал навстречу девочке.
– Нашёлся! Нашлась! – кричали они, обнимаясь.
Нарушая все правила тактики и стратегии, сквозь сомкнутые ряды ратников проталкивался Петуля, издавая радостный боевой клич:
– Ёлки!..
– Откуда вы взялись? – орала Геракл.
– Куда ты исчезла?
Святослав поднял руку, призывая полк к спокойствию. Мал сделал то же самое. Калина постучал Птицеславу в щит:
– Мягко стелили, да жёстко спать… Не с добром приходили лазутчики полянские.
Нахмуренный Свенельд поскакал к вдове Игоря:
– Повелевай, княгиня.
Ольга тронула коня. Выехала вперёд. И над полем брани, перекрывая пение жаворонка и стрёкот кузнечиков, прозвенел высокий женский голос.
– Брат мой, Мал! Княже! Не с худом пришла к тебе, но с добром! Не войну принесла тебе, но мир! Договоримся же, не проливая крови!
Четыре древлянских всадника двинулись ей навстречу. Князь с сыном, воеводы Птицеслав и Калина. С другой стороны к Ольге подъехали Святослав, Свенельд и Асмуд.
Высокие договаривающиеся стороны удалились в шатёр.
Войска разомкнули щиты.
Над бронзовыми кудрями Пушкина сиял солнечный нимб.
– Александр Сергеевич, – ошарашенно пролепетал Спиноза, увидев среди полян памятник великому поэту. – Катя, но это же не девятнадцатый век… И вообще, что происходит?
– Ой, Спиноза, идём, я тебя познакомлю! Петуля! – Катя взяла мальчишек за руки и подвела к киевскому войску.