Корабль подошел к Астрахани. Вместе с разбойниками Бонифаций сошёл на берег и прямиком направился к базару. Астрахань был городок так себе: пыльный, сухой, с кособокими одноэтажными домишками, к тому же комаров тут водилось видимо-невидимо, зато и рыба плавала в сточных канавах. Высунет голову, комара схватит – и жуёт.
– Совсем ручная! – удивился Петуля.
Поэтому, наверное, осетров и стерлядей на базаре отдавали чуть ли не задаром. Зато пушнина ценилась очень дорого. И когда Пушкин сказал Бонифацию:
– Мон ами, фэ вотрэ променад, мэнтнан жэ лязард поетикь, прогуляйся, дружище, на меня накатило вдохновение, – Рюрикович нисколько не расстроился и ответил поэту:
– Тре бьен, конечно!
Он отстегнул от куртки подкладку и выложил на прилавок несколько шкурок. Что тут началось! Народ набежал, стал толкаться, выхватывая друг у друга горностаев и куниц, и весь товар ушёл за считанные секунды. Бизнесмен сложил серебряные рубли в большой кожаный кошель и с трудом взвалил его себе на спину. Проходя через мясные ряды, он заметил Спинозу, который торговал битой птицей.
– Покупайте, пожалуйста, – уговаривал научный руководитель астраханцев. – Мясо дичи содержит много протеинов и микроэлементов, необходимых для здоровья.
– Витька! – заорал Рюрикович и бросился к другу, расталкивая мешком прохожих. – Нашёлся!
– Бонифаций! – от неожиданности Спиноза выронил пудовый окорочок и обнял бизнесмена окровавленными руками.
– Как ты сюда попал? А Катька где?
– Да здесь, здесь, – успокоил Витька. – Астраханскими арбузами торгует. Один арбуз – один рубль. Два арбуза – два рубля. Три арбуза – три рубля.
– Круто! – похвалил Петуля.
– А у меня дела идут не очень хорошо, – пожаловался Спиноза. – Мясо Дивы-птицы жестковато и не пользуется спросом. Но Катя вытолкала её из гнезда и птица разбилась, так не пропадать же добру. Тем более, мы оказались в экстремальных условиях, а жить-то надо, наукой как-то заниматься…
– Да кто ж так работает… – Петуля спрятал свой мешок с деньгами под прилавок, взял у Спинозы белый халат и чёрные нарукавники и крикнул в толпу: – Дива-птица, нельзя не насладиться! Никого не слушай, покупай и кушай!
Около прилавка выстроилась очередь. Народ брал, не торгуясь.
– Ты, Бонифаций, прирождённый продавец! – восхищался Спиноза. – Знаешь, это талант, такой же, как у поэта или учёного!
Распродав мясо и набив деньгами второй мешок, мальчишки помогли Кате реализовать арбузы.
Оглядывая гору денег, бизнесмен задумался:
– Что ж, это так с собой и таскать?
– Действительно, – поправил очки научный руководитель, – телоразложитель не выдержит.
– И потом, – забеспокоилась Геракл, – нам ещё надо вернуть на место памятник Пушкину. Ой, Петуля, а куда он подевался?
– Жив-здоров. Сидит у разбойников. Стихи всякие сочиняет…
– Как у разбойников? – ужаснулась Катя. – Его немедленно нужно спасти! Бежим!
– Погоди ты, – остановил её Рюрикович. – Это хорошие мужики. Их главный Пушкина очень даже уважает. И меня тоже. Я ему зуб выбил.
– Да что ты? – изумилась Геракл.
Петуля вкратце рассказал друзьям про обе встречи с разбойниками. И спросил у Витьки, как это получилось, что Стешка-кашевар так быстро превратился в Степана Разина.
– О, вы попали к предводителю крестьянской войны 1670–1671 годов? – очки у Спинозы заблестели. – Невероятно! Это легендарный человек! Бонифаций, ты ведь можешь обогатить современную отечественную науку!
– Не-е, – помотал головой Рюрикович. – У нас с этим строго. Грабь сколько хочешь, только всё приноси атаману, и он по-честному поделит. А если кто смухлюет – тому каюк!
– Это справедливо! – восхитилась Геракл. – Это я понимаю!
Корнецов умоляюще посмотрел на друга:
– Бонифаций, только ты можешь это сделать! Познакомь нас с Разиным, пожалуйста!
– Не проблема!
Они подхватили свои мешки и пошли на пристань. Там шло народное гуляние в честь прибытия разбойников. Команда Разина оказывала нуждающимся гуманитарную помощь. Бедным раздавали вещи, деньги, устраивали бесплатные обеды. Народ очень радовался: пел песни, кричал «ура» и прославлял великого атамана. Только несколько астраханцев из госадминистрации, обиженные отказом заклясть комара, жались в сторонке и ворчали:
– Вестимо, не жалко. Наворовали, теперь транжирят.
Степан Тимофеич сидел на троне. Рядом с ним стоял Пушкин. Он читал атаману новое стихотворение: «Осень наступила. Высохли цветы». Вдруг поэт перестал читать и обрадовался:
– Ба! Кого я вижу! Петуля вернулся!