Однако в 1670 году королю Франции удалось расторгнуть «договор трех» и привлечь на свою сторону Англию. В 1672 году Людовик XIV вновь объявил войну Голландии, и его войска, руководимые принцем Конде, заняли Утрехт.
Народные массы Голландии, охваченные ужасом военного поражения и подстрекаемые партией оранжистов, всю вину за неудачи возложили на президента, руководителя внешней политики. Де Витт был свергнут и объявлен изменником республики. Толпа, подстрекаемая Оранской партией, 29 июня 1672 года растерзала «великого пенсионария» вместе с его братом Корнелием. Монархисты и духовенство праздновали победу. Организаторы дикой расправы получили от Вильгельма III высокие должности и пенсии.
Спиноза был потрясен убийством де Витта и воцарившимся разгулом мракобесия. Он составил прокламацию, озаглавленную «О злейшие из варваров!». Когда философ решил собственными руками расклеить свой плакат на улицах Гааги, хозяин дома, в котором он снимал комнату, умолял его не делать этого во имя мира. Спиноза вскипел. Призывая к народному восстанию, мыслитель и борец воскликнул: «Неужели вы станете называть миром рабство, варварство и пустоту, царящие в тираническом государстве? Нельзя вообразить ничего более позорного, чем подобный мир».
Через два года после гибели «великого пенсионария» Вильгельм Генрих, «божьей милостью» принц Оранский и Нассауский, опубликовал указ, в котором говорилось: «Так как до нашего сведения дошло, что с некоторого времени появились в печати вредные сочинения, что они ежедневно распространяются и продаются, каковые книги суть „Левиафан“, „Богословско-политический трактат“, и так как мы по рассмотрении содержания их находим, что они не только ниспровергают учение истинной христианской реформированной религии, но и изобилуют всяческими хулами против бога, его свойств и его достойного поклонения триединства, против божественности Иисуса Христа, что они стремятся умалить авторитет священного писания и ввергнуть в сомнение слабые, недостаточно устойчивые умы, чтобы пресечь вредный яд и по возможности помешать тому, чтоб кто-либо мог быть таким образом введен в соблазн, признали долгом осудить указанные книги, объявить их богохульными и душегубительными книгами, полными безосновательных и опасных взглядов и ужасов и вредными для религии и веры. Сообразно с этим мы сим запрещаем всем и каждому печатать их и им подобные, распространять или продавать на аукционах и в других местах, под угрозой наказания... Вместе с тем приказываем, чтобы всякий, кого это касается, сообразовался с нашим указом, а указ чтобы был обнародован и распубликован всюду, где это полагается в подобных случаях. Дано за приложением печати юстиции 19 июля 1674 года».
Возврат к власти клерикалов, господство мрачного суеверия огорчали, но не поколебали Спинозу. В глубине души он сознавал, что им совершено великое дело, направленное на освобождение человечества от пут религии, слепых авторитетов, темного царства церкви.
Pro и contra
Ни одна книга до того времени не была таким прямым и непосредственным оружием политической и духовной борьбы, как «Богословско-политический трактат». В течение двух лет он выдержал четыре издания. Его переводили с языка ученых (с латинского) на живые языки широких народных масс. Сен-Глен перевел его на французский, Глаземакер — на голландский.
Спинозе трудно было мириться с конфискацией своего труда. Его огорчали гонения и преследования. Разгул реакции вызывал тревогу за судьбу передовой мысли и философии.
Узнав о намерении кого-то издать трактат на голландском языке, Спиноза писал Яриху Иеллесу: «Дорогой друг! Посетивший меня профессор NN[39] рассказал мне, между прочим, что он слышал, будто мой «Богословско-политический трактат» переведен на голландский язык и что кто-то — кто именно, он не знает — собирается сдать его в печать. Ввиду этого убедительно прошу разузнать об этом деле и, если будет возможно, воспрепятствовать этому изданию. Просьба эта не только моя, ко и многих моих хороших знакомых, которым было бы весьма неприятно видеть эту книгу запрещенною, что без сомнения произойдет, если она будет издана на голландском языке. Я твердо рассчитываю на то, что Вы окажете мне и нашему делу эту услугу».
Ярих Иеллес «эту услугу» оказал. Голландский перевод трактата под благочестивым названием «Правоверный теолог» появился в свет лишь в 1693 году. Однако, как мы уже знаем, и латинский текст не спас трактата от запрещений и преследований. Мракобесы не унимались. Они готовы были физически уничтожить борцов за свободу мысли, исследователей единства материи и духа, проповедников гармонии природы и человека. Сколько горя принес указ Вильгельма Генриха Спинозе, можно судить по вышеприведенному письму Яриху Иеллесу.
Трактат распространяли далеко за пределами Голландии. Петер Серрариус, часто ездивший в Лондон, доставил в Англию несколько экземпляров новой книги Спинозы, а Генрих Ольденбург раздавал их своим друзьям и знакомым. Амстердамский врач Шуллер[40], восторженный почитатель Спинозы, был родом из Германии и дружил с немецкими философами и учеными: Лейбницем[41], Чирнгаусом[42] и другими. Он принял на себя приятную обязанность познакомить со спинозовской критикой Библии своих соплеменников. И Париж увлекся трактатом. Там он, по сообщению того же Шуллера, «многими высоко ценится, так что часто приходится слышать вопрос о том, не напечатаны ли еще какие-нибудь сочинения того же автора».
Устами Бенедикта Спинозы говорил дух времени, страницы его трактата воплотили животрепещущие политические события эпохи, насущные научные потребности века. «В нем, как в фокусе, — писал один из последователей философа, — Спиноза собрал и отразил все отдельные попытки и стремления человеческой мысли к самостоятельности».
40
Шуллер, Герман-Георг (1651—1679) — врач, родом из Везеля, с 1671 года учился в Лейденском университете, по окончании которого поселился в Амстердаме.
42
Чирнгаус, Эpнeфpид-Вальтep (1651—1708) — немецкий философ и ученый. В 1668—1675 годах учился в Лейденском университете, служил в нидерландской армии в годы войны против Франции. В 1687 году издал книгу «Медицина ума», написанную под влиянием спинозизма.