Идеи «Богословско-политического трактата» стали предметом большой и острой дискуссии. А дискуссия стала ареной борьбы между прогрессивными и реакционными силами во всеевропейском масштабе. Pro или Contra трактата означали «за» или «против» науки и прогресса.
Подлинные творцы подлинной философии радовались дерзновенному подвигу Спинозы. Не имея возможности открыто выступить в защиту его грандиозного труда, они приняли на вооружение основные принципы «Богословско-политического трактата».
Против спинозовской критики бога и священного писания ополчились профессора официальной науки. Иоанн Гревиус, профессор университета Лейдена и Утрехта, 12 апреля 1671 года писал Лейбницу о том, что «в прошлом году вышла книга, озаглавленная „Богословско-политический трактат“, которая устанавливает нечестивейшее естественное право и, потрясши авторитет священных книг, открывает широко двери безбожию. Автор этой книги, говорят, еврей, по имени Спиноза, который давно отлучен от синагоги за чудовищные взгляды, а его книга по той же причине осуждена властями». Гревиус призывал к травле трактата и его автора.
Иенский профессор Иоганн Музеус охотно поддержал коллегу. В своем сочинении «Богословско-политический трактат» на весах истины», опубликованном в 1674 году, он писал: «Дьявол совратил великое множество людей, находящихся на службе у него и направляющих свои старания к тому, чтобы ниспровергнуть все, что есть в мире святого. Но, право, в пору сомневаться, чтобы кто-либо из них работал над разрешением всякого божественного и человеческого права с такой силою, как этот лжеучитель, рожденный на погибель религии и государства».
От «ученых мужей» не отстал и знакомый нам торговец хлебом Блейенберг; в 1674 году он выпустил длиннейшее и скучнейшее «Опровержение богохульной книги, названной „Богословско-политическим трактатом“.
Были и такие рьяные защитники религии, которые призывали к жестокой расправе. Так, французский епископ Гюэ[43] говорил: «Если бы я встретил его[44], я бы не пощадил этого безумного и нечестивого человека, который заслуживает быть закованным в кандалы и высеченным розгами». Епископский вариант кинжала мистика Рефоэла! Более широкая техника удушения мысли и уничтожения прогрессивной науки.
Свое отношение ко всем этим писаниям Спиноза остроумно и спокойно выразил в письме от 2 июня 1674 года Я. Иеллесу: «Книгу, написанную против меня утрехтским профессором[45] и появившуюся в свет после его смерти, я видел выставленную в окне одного книгопродавца, и из того немногого, что успел прочесть в ней, убедился, что она не заслуживает даже прочтения, а тем более ответа. Поэтому я оставил в покое как книгу, так и ее автора, подумав с усмешкой о том, что люди наиболее невежественные обыкновенно обнаруживают наибольшую смелость и наибольшую готовность к писанию книг. Невольно приходит в голову, что ***[46] выставляют свой товар как лавочники, которые имеют обыкновение показывать сначала то, что похуже. Они говорят о лукавстве дьявола, а мне так кажется, что эти люди в лукавстве далеко превосходят дьявола».
С годами мужал характер Спинозы, закалялась воля. Никакой уступки мракобесию! Твердая и решительная научно-атеистическая позиция. Спокойствие духа и дерзновенная защита материализма.
Усилия проповедников христианства и философского идеализма оказались тщетными. Спинозизм не только не был уничтожен, но, наоборот, продолжал оказывать прогрессивное влияние на последующие поколения великих мыслителей, двигающих вперед науку и философию. Французские материалисты XVIII века высоко оценили и правильно поняли сущность учения Спинозы. Дидро в «Энциклопедии» писал о нем: «Из его безвестного убежища появился сперва труд, озаглавленный: „Богословско-политический трактат“, в котором рассматривается религия сама по себе... Так как в основе религии лежит вера в откровение, то первые усилия Спинозы направлены против пророков... Он не верит в действие чудес, о которых так часто рассказывает Писание... Первый его труд был только пробой сил. Во втором труде он пошел гораздо дальше. Это была его „Этика“, где он дает волю своим философским размышлениям и погружает читателя в пучину атеизма». Мировоззрение Спинозы полностью разделяли друзья Дидро, философы-материалисты Гольбах, Гельвеции и другие. Успех спинозизма во Франции XVIII столетия вызвал негодование религиозных писателей, которые возобновили поход против него. «Это, — пишет Вормс, автор книги „Мораль Спинозы“, — заставляло все благочестивые души проклинать Спинозу, но распространяло его имя и обеспечивало ему успех в атеистическом веке».
Оригинально сложилась борьба «за» и «против» спинозизма в Германии XVIII века. Философские и художественные принципы немецких просветителей были почерпнуты из учения Бенедикта Спинозы. Под его влиянием находились Лессинг, Гердер, Гёте. «Шекспир и Спиноза, — писал Гёте, — оказали на меня самое сильное действие».
Яростным противником Спинозы был Якоби, которому «иногда оказывают честь, называя его среди немецких философов. Это был, — писал Гейне, — всего-навсего сварливый проныра, который втерся в среду философов, прикрываясь плащом философии; сперва он долго ныл им о своей любви и мягкосердечии, а кончил поношением разума... Этот крот не видел, что разум подобен вечному солнцу, которое, уверенно обращаясь в небесах, освещает себе путь своим собственным светом. Ничто не может сравниться с благочестивой, благодушной ненавистью Якоби к великому Спинозе».
В передовой материалистической философии XIX века спинозизм нашел свое дальнейшее развитие. Фейербах говорил: «Спиноза есть Моисей для современных вольнодумцев и материалистов».
Почитателями Спинозы были русские революционные демократы. Герцен считал, что Спиноза «дал основу, из которой могла развиться германская философия». «Высота Спинозы, — писал он, — поразительна».
43
Чирнгаус в одном письме к Спинозе говорит, что воспитатель дофина Франции Гюэ собирается выступить с сочинением, направленным против трактата. Оно было опубликовано в 1690 году под названием «О согласии разума и веры».
45
Имеется в виду сочинение профессора Регнера ван Мансвельта «Против анонимного Богословско-политического трактата», Амстердам, 1674 г.