Задержим внимание читателя только на некоторых идеях спинозизма, получивших наиболее полное воплощение в «Этике».
Природа субстанции
Вне нас, независимо от нас существует природа, бесконечное множество вещей и явлений. «Этика» выражает эту мысль формулой: «Вне ума нет ничего, кроме субстанции и ее модусов. Как, например, ни различны агрегатные состояния воды — суть их одна. Вода, пар, лед — три проявления одной сущности. Подобно воде, все единичное — выражение одного существа. Иными словами, все предметы и явления мира имеют одно общее основание. Это основание всего сущего называется субстанцией». «Мы легко представим себе, — говорит Спиноза, — что вся природа составляет один индивидуум, части которого, то есть все тела, изменяются бесконечно многими способами безо всякого изменения индивидуума в его целом».
Каждая отдельная, конечная вещь ограничена другой вещью. Субстанция же — это то, что существует само по себе и не нуждается в другой вещи, которая определила бы ее существование. Единичные вещи — видоизменения субстанции, ее модусы. Модусы преходящи, временны. Они возникают и исчезают. Субстанция обладает вечностью, она несотворима и неуничтожаема. Модусов же бесконечное множество. Они возникают и исчезают в силу необходимости законов, присущих субстанции. Субстанция — одна-единственная.
Любое явление детерминировано, то есть обусловлено объективными законами. Жизнь природы дает нам бездну примеров того, как одна вещь определяется к существованию другой вещью. Все коренится в ином, результат другого и порождает другое. Причинность является существенной закономерной связью всех вещей. «Все единичное, или, иными словами, всякая конечная и ограниченная к своему существованию вещь, — говорит автор „Этики“, — может существовать и определяться к действию только в том случае, если она определяется к существованию и действию какой-либо другой причиной, также конечной и ограниченной по своему существованию. Эта причина, в свою очередь, также может существовать и определяться к действию только в том случае, если она определяется к существованию и действию третьей причиной, также конечной и ограниченной по своему существованию, и так до бесконечности». Приведенная теорема воскрешает в памяти стихи древнеримского поэта Лукреция о том, что даже божество не в состоянии ничего произвести из ничего. «Из ничего не творится ничто по божественной воле». «Из ничего... ничто не родится». И «отнюдь не в ничто превращаются вещи». Самый первый принцип, которому природа учит нас, — это принцип о причинной обусловленности всех вещей и явлений. Идея о творении материи из ничего является по своему существу иллюзорной, превратной идеей, равно как и другие теории богословов и идеалистов. Закон причинности — всеохватывающий закон всего мироздания. Ему подчинены не только модусы, но и субстанция. И она не беспричинна. Она тоже имеет причину своего бытия. Но коренится ли ее причина в другом? Вне субстанции, отвечает Спиноза, ее искать бесполезно, ибо субстанция заполняет собой всю природу. Вне ее — пустота, ничто. Причину ее существования надо, стало быть, искать в самой субстанции. Она сама себя определяет к существованию. Субстанция безначальна и бесконечна.
Однако часто человек судит о природе по аналогии с самим собою. В его представлении субстанция превратно отображается. Ему чудится нечто такое, что якобы находится вне мира, над природой. И это нечто он называет богом. «Чтобы освободить людей от этих предрассудков, — пишет Спиноза, — достаточно заметить, что я говорю здесь не о вещах, происходящих от внешних причин, но только о субстанциях, которые никакой внешней причиной производимы быть не могут. Вещи, происходящие от внешних причин, состоят ли они из большого или малого числа частей, всем своим совершенством или реальностью, какую они имеют, обязаны могуществу внешней причины, и следовательно, существование их возникает вследствие одного только совершенства внешней причины, а не совершенства их самих. Напротив, субстанция всем совершенством, какое она имеет, не обязана никакой внешней причине, вследствие чего и существование ее должно вытекать из одной только природы, которая поэтому есть не что иное, как ее сущность».
Субстанция — причина самое себя, она — causa sui. Таков вывод проницательного познания бытия, глубоких и верных размышлений о реальном мире. Этим выводом философ открывает «Этику». Causa sui является первым определением его главного труда и важнейшим принципом его учения.
Уместен здесь вопрос: что же остается в системе Спинозы для бога? Ничего. Утверждение субстанции есть отрицание бога.
И поэтому когда Спиноза говорит: «Все, что существует, существует в боге, и ничто без бога не может существовать и быть понимаемым», то это собственно означает: все, что существует, существует в природе, и ничто без нее не может ни существовать, ни быть познанным.
Субстанция — не изобретение нашего философа. Она обобщенное понятие, выражающее бытие вне нас существующей природы.
Декарт говорил о субстанции раньше Спинозы. Но у французского мыслителя мир — словно расщепленная надвое молния. Декарт удвоил мир, полагая, что в его основе находятся субстанции протяжения и мышления, произвольно сшитые вместе богом. Спиноза видел гармонию мира в его реальном, естественно-необходимом единстве. Установление различных субстанций — ошибка. «Я вижу ясно, — утверждает он, — что существует только одна, сама собой определяющаяся субстанция».
Сравнивая учение Декарта и Спинозы о субстанции, историк философии Куно Фишер пишет: «Солнце бесконечной субстанции, восходящее в Декарте, в последующих системах совершает свое дневное течение: на это светило, следующее за Декартом, философы направляют свои телескопы. Когда оно достигнет зенита, мы будем смотреть на мироздание глазами Спинозы».