Женщина, словно родина, ждёт у хаты.
***
Вселенная
раскинула ноги.
Млечный сок.
***
Нельзя грустить более
шестнадцати строчек.
Не восстанешь.
***
Чуть начав, подводим итоги,
а итоги – едва начало.
Поминайте нас, ради бога.
Разных много.
Хороших мало.
***
Помолилась, за свечу десятку
отдала и ожидает дара.
…И посадит бог в ряду десятом
райского повторного театра.
***
Снилось облако.
Трогал – мягкое,
что грудь жены.
***
Поздно. Дождик. Перед женщиной вина.
Остальное всё – налоги да фигня.
Оратории
Слово – Бог,
похмелье – боги,
ангел – ключик золотой,
неизвестность – три дороги.
Лью – не выливается.
Пью – не напивается.
Просыпаюсь не на той.
Сумасшедший и горбатый,
проживаю в крайней хате.
Паспорт в брючине, а то.
Боль-тоска и грусть в пальто.
На голых клавишах лежит ладонь нагая.
По полым пальцам голый свет стекает.
Не бойтесь трогать музыку руками.
Дух во плоти – изъян
и любить он не мог.
Композитор был Бог.
Или пьян.
***
В мои окна-глаза
смотрит осень,
льют дожди,
воду пить идут лоси.
Моя комом блин плоть
матраса площе.
Сломал стол столяр,
сделал плотник плот.
Поплыла, в общем.
Ну а лавра привой,
пук петрушки, корона,
как трусы, свисает
вниз головой,
Боже мой!
с твоего балкона.
***
Хмурое – это обиженное ясное
(мама не дала «конфету ещё»).
***
Утро красным рисует дома,
и угрюмо встречают утро
весь в кровавых сомненьях Фома,
в страхе Пётр и с надеждой Иуда.
Ночь облыжная, день паскудный.
Так завещано, так и живи.
Меж Евангелием от Иуды
и Евангелием от Любви.
***
Я вынул корневища из земли.
Теперь заложу сад
на Большом Облаке.
***
Раскалываю
орехи. Хватит и мне,
и смелым птицам.
***
Зимнее небо.
Там за ангелов птицы
чёрной масти.
***
Весна. Грязь. Вышел
поговорить с погодой.
Кричат сороки.
***
Смотрю дорогу,
уводящую в небо.
Не толкайте в спину.
***
До осеннего дождя.
До сырой земли.
Дальше – сам.
***
Кривые ноги уйдут.
Вороньи волосы истлеют.
Микеланджело останется.
***
Поклоняются богу
клоны божьи.
Дети божьи
богу улыбаются.
Вторая
Моё слово и мои мысли суть
безупречные и счастливые бродяги.
Мишель Монтень
Март
Высокое солнце
сушит улицы для
тоскующей плоти.
***
Это камин щёлкает рифмы поэта.
Греет спину вышедший на пенсию Будда.
Это старость рассказывает, как
разрываются в мыслях солнечные сосуды,
как останавливаются века.
***
И я был наг.
Во тьме сияло слово.
Я сделал шаг.
Великий до смешного.
Рано весной
Муха делает пробный вылет.
Пчела разминает крылья.
Муравей ищет прошлогодние тропы.
***
День клонило ко сну.
В чайной чашке свернулось лето.
С недокуренной сигаретой
на диване закат уснул.
***
Вечер ушёл,
оставил зловещие краски,
как чудь лесную из Афанасьева сказки.
Но утро позднее ультрамарином
рисует высокие ноги на
плавающих гардинах.
***
Вольный перевод – это когда
во имя автора, переводчика
и художественного духа.
***
Тебе пять лет и разделять, и грабить,
а я пожизненный свой срок тяну.
И каждый день твои имею грабли,
как ежедневно ты – мою страну.
***
В три погибели согнулся,
достал руками земли.
Ух ты, йоханая хатха!
***
Мы узнали добро и зло.
Наше дерево расцвело.
За ветвями – завистливы тени.
Улыбнись перед грехопаденьем.
***
У Лены Рышковой
Бог с крестиком на шее,