что не видно
лиц, глаз.
***
Что важнее строчки?
только половина
строчки.
***
Первые следы
по утреннему снегу
дороги в город.
***
Микеланджело, Блейк пишут
Сотворение Мира. Лао-Цзы
вспоминает Конец Бытия.
***
Через эпохи.
Он говорит:
твоя жизнь – сон.
Он говорит: твоя жизнь – пробуждение.
Я говорю:
мне хорошо с женщиной,
сварившей мне кофе.
***
Между красной туфлей
и золотистой ногой –
загадка Делакруа.
***
Не верьте ни одному
моему слову.
И я не верю.
***
Если это не я,
то это – Иисус Христос.
Или Будда.
***
Спящая в августе.
Золотые стазы пота
на белой коже.
***
Три строки и –
уже дышат груди
с розами-сосками.
От Луки
Смутилась Мария
и думала долго
об ангела слове.
Бабочка
Сомкнула крылья.
Стала листом. Потом
тенью листа.
***
Восход солнца
ослепляет землю.
Я беру карандаш.
***
–Я живу в этом
лесу! – кричит ворона
со старого пня.
***
Мир не то,
что есть, а то,
что ещё может быть.
Художник
Назвал картину –
«звезда». А пишет человека,
задравшего голову.
***
Солнце заходило.
–Присядем, –
сказал старик.
Приснилось
Пустая квартира.
Вещи собраны.
Жена уезжает.
***
К заснеженному окну
примёрзла занавеска.
Уходит женщина.
***
Но почему под ясным небом
Бог мясом завтракал без хлеба?
И не убрал с дороги камень,
в пыли которой плакал Каин?
***
В больнице молча,
стыдливо кладёшь на лапу –
за вату, бинты, ночную вазу, лампу,
потом за надежду,
что выйдешь оттуда, а не вынесут,
за облезлый клён за окном –
глядеть на него чтоб в любое время суток.
Но вот – пронесло.
Тебя ведут осторожно
по снегу, снежку, кучугурам мороженым.
Я – сам! Заберите у грека весло.
Тебе что – за день един, Господи Боже?!
***
У Павловой Веры
открыты вены.
Нате без меры!
***
Привязали к дому.
Дали косточку.
Сижу, вою.
Стих
Взять на руки.
Убрать заусеницы.
Отпустить.
Под обстрелом
Я не храбрец.
Я не успел убежать
больными ногами.
***
В искусстве танец
ближе всего
к радостному Богу.
***
Без изменений
в возрасте я бы давно
уже состарился.
***
Джоконда
учит женщин
улыбаться.
***
Мне всегда мешала
кисть стать настоящим
художником.
***
Скрипка тоже
может издавать
отвратительные звуки.
***
Центральная часть картины
часто – центральная часть
женского тела.
***
Писать плоть,
а не раскрашивать её, –
говорил Сезанн.
***
И продолговатое переглядывание молодых людей,
и едва покачивание корабля в стороны,
и прозрачные бокалы на пикирующем подносе,
и волосатую побежку воздуха туда-сюда,
да и вообще этот самолёт, этих пассажиров,
весь этот текучий мир, всё –
удерживала на своих волновых накатах
развалившаяся меж ушами наушников
почти уснувшего пацана на третьем сидении
неистребимая «Токката» Иоганна Себастьяна Баха.
***
Утром обнаружили пропажу картины.
А в уголке зала – спящую техничку,
похожую на улыбку Джоконды.
***
«Пусть нас ничего не тревожит, о Боже!» –
на виду у звёздного мира
толстой сигарой дымит простуженный бомжик.
В летнюю ночь засыпается тихо,
как в пьесе Шекспира.
***
Нежно розовым
цветёт олеандр. Сентябрь
стрижёт деревья.
***
Поэзия слепа.
Музыка глуха.
К земным заботам.
***
Взошло солнышко.
Вампиры стали людьми.
Люди – вампирами.
Продолжая наблюдения
Искусство жизни – до лампочки,
жизнь искусству – до свечки.
Уставшие, снимают тапочки
ноги, греют пальцы у печки.