Спираль искупления
Верёвки в очередной раз впились в предплечья девушки, резанув обжигающей болью, оставляя красные следы на нежной коже. Застонав, Марта перестала дёргаться и мотнула головой, откидывая влажные, слипшиеся волосы с лица. Всё тело била предательская трусливая дрожь. Столб света, струящегося откуда-то сверху, выхватывал из непроглядной тьмы стол и собеседника, делая его центром кошмара.
— Я никого не убивала, это какая-то ошибка, — яростно прошипела девушка.
— Марта Лейн, — чеканно произнёс он и, чиркнув когтями по столу, положил перед собой раскрытую папку. — 25 апреля 2036 года вами была убита семья Бусовски: Сергио пяти лет, Энджела семи лет, Глория тридцати пяти лет и Аугусто сорока одного года. Все они были отравлены сильнодействующим ядом, который в ходе обыска был найден в шкафу вашей комнаты. На ёмкости были ваши отпечатки пальцев. Также стало известно, что вы, являясь дальней родственницей семьи, стали одной из наследниц миллионного состояния. После проведённого расследования у Высшего суда не остаётся сомнений в вашей причастности к убийству, а посему: Марта Лейн, вы объявляетесь виновной в смерти четырёх человек и будете казнены незамедлительно. Привести в исполнение! — крикнул мужчина в темноту.
Марта не могла вымолвить и слова. Страх сковал все мышцы, и только сердце колотилось как бешеное. Девушка могла лишь скрипеть сжатыми зубами да слушать тяжёлое дыхание. Это была не первая её казнь, но каждый раз она испытывала неимоверный, всепоглощающий ужас. Краем глаза Марта заметила, как справа, прямо на ней, вспыхнул подол лёгкого ситцевого платья, и пламя тут же понеслось вверх, поглощая ткань. Окружающая тишина дрогнула вздохами и довольными ропотками, намекая, что мгла таит в себе чьё-то присутствие. Марта заставила себя не озираться и не ёрзать, но инстинкт самосохранения брал своё. Когда пламя стало нещадно лизать бедро, подбираясь к животу, она начала дёргать ногами и просить о пощаде.
Невообразимая боль вперемешку с дымом и запахом жжёной кожи сводила с ума, заставляла чувствовать себя в настоящем аду. Уже на краю сознания Марта успела увидеть, как вспыхнувший повсюду свет озарил большой зал театра, полностью заполненного зрителями. Восторженные поклонники развернувшегося представления повскакивали с мест и, бурно аплодируя, кричали: «Браво!», довольно улыбались и бросали на Марту злорадные взгляды. В который раз она с удивлением смотрела на разряженных в дорогие шелка и атласы демонов, представших перед ней во всём многообразии обличий. Клыки, рога, когти, хвосты и шерсть — всё закружилось в последнем бесноватом танце, и Марта наконец провалилась в спасительное небытие.
— Сколько это ещё будет продолжаться? Когда вы меня уже отпустите? — девушка куталась в одеяло и старалась не отставать от идущего впереди адского отродья.
— Продолжаться будет ровно столько, сколько постановка будет иметь успех, — безразлично обронил демон, нырнув за кулисы и устремившись в тёмный, заставленный рухлядью коридор.
— Вы уже по нескольку раз испробовали на мне все казни: топили, жгли, а завтра, если не ошибаюсь, вы снова меня повесите.
— Милочка, вы в Аду, — демон резко развернулся, из-за чего Марта чуть в него не врезалась. — Согласен, казнь вещь неприятная, но, насколько я вижу, ваши раны уже затянулись и чувствуете Вы себя вполне приемлемо.
— Но почему я должна через всё это проходить?! — голос девушки сорвался, и на глазах проступили слёзы. — В который раз вам говорю, что я никого не убивала. Отпустите меня! — Несмотря на страх, Марта схватила демона за руку.
— Дорогуша, в Аду невиновных нет, так что хватит закатывать тут сцены, лучше приберегите силы для завтрашнего представления.
***
— Итак, как вы уже слышали в прошлой лекции, Проктобелум является синтетическим наркотиком, вызывающим сильнейшие галлюцинации. До недавнего времени он использовался как мера наказания особо опасных преступников. Разработанный профессором Ларде, препарат был, как тогда казалось, прекрасной альтернативой смертной казни. Заменив высшую меру наказания, он стал, как говорят в народе, «карой небесной». Вводимый наркотик заставлял преступника день за днём окунаться в личные кошмары, смотреть в лицо смерти и испытывать муки.
— Профессор, но неужели не было противников такого негуманного использования Проктобелума? Да, виновные были убийцами, но вправе ли мы наказывать их подобным чудовищным способом? — звонкий девичий голос поднял волну ропота в аудитории.
— Конечно, в ваших словах есть смысл, — согласился профессор. — Но на тот момент, шесть лет назад, это казалось верным и обоснованным решением. К тому же широкой общественности не были известны все подробности действия препарата. Все мы были напуганы вспыхнувшим ростом преступлений и террористических актов и были готовы пойти на любые меры, дабы как-то остановить эту волну. И на тот момент Проктобелум возымел нужное действие: как показывает статистика, количество убийств и особо тяжких преступлений сократилось. Кроме того, приговорённым вводился препарат строго определённое время, и в дальнейшем они отбывали пожизненное заключение уже без мучений. Для семей жертв эта мера также казалась справедливой. Согласитесь, для многих из нас смерть убийцы кажется недостаточной мерой наказания, а пожизненное отбывание в тюрьме — так и вовсе. Поэтому Проктобелум был одобрен как альтернативная расплата за грехи.