Все обернулись.
- Сергей Сергеевич, я не успел вам вчера доложить. Мы сняли один лист обшивки основания и расположили внутри несколько приборов с целью выяснить характер свечения, которое имеет место при работе установки. Однако приборов там не оказалось.
- И куда они делись?
- Пытаемся понять, но пока никаких догадок.
- Плохо, очень плохо. Мне только что звонили из штаба округа, сообщили, что завтра к нам приедет комиссия во главе с товарищем Гусевым. И что мы им предъявим?
- Мы... - Рогов запнулся, не зная, что ответить.
- А отложить приемку нельзя? - неожиданно для всех, поинтересовался Огрунов.
- Визит руководства не обсуждается, - повысив голос, ответил Брянцев и обвел притихших сотрудников, строгим взглядом, - надеюсь, все понимают, к чему нам готовиться? У вас сутки на то, чтобы разобраться и показать хоть какую-то пользу от этой установки. В противном случае..., - не договорив, он повернулся и быстро вышел.
Все притихли и в наступившей тишине все услышали, как на улице работает двигатель автомобиля, который звучит всё тише и тише, по мере того, как машина удаляется от ворот здания.
"Вот и наступил момент истины, когда все твои звания и знания ровным счетом ничего не стоят. Наука, которой ты посвятил всю свою сознательную жизнь, бессильна помочь в разгадке машины, которая неизвестно кем и когда придумана и непонятно как попавшая в этот мир", - подумал Иван. Он действительно не понимал ни принципов работы установки, ни то, для чего она предназначена.
- Может нам еще раз повторить эксперимент, мы ведь ничем не рискуем? - раздался чей-то голос.
- А смысл? Потеряем еще несколько приборов. Поди потом доказывай куда мы их дели, - ответил ему кто-то.
- А давайте я войду внутрь и буду сообщать о том, что происходит, - с лихим задором произнес Алексей.
- Как же. А если это смертельно опасно, кто потом отвечать за тебя будет? - запротестовал Огрунов.
- Николай Степанович, мне ради науки жизни не жалко. Может только так и можно узнать, что происходит и куда исчезли приборы?
- Нет, это не вариант. Никем рисковать мы не будем, - мрачно произнес Рогов.
- А давайте кота Барсика отправим в качестве испытуемого. Прикрепим к нему датчики и снимем показания, - послышалось чье-то предложение.
- Вень, не будь живодером.
- При чем тут живодер. Соседи для науки не то что мышей, обезьян используют и ничего. Снимем показания жизнедеятельности на электрокардиограф. Всё информация, чем ничего.
- А что, может и впрямь, Максим Федорович, проведем испытания с Барсиком?
- Как хотите, - с тоской в голосе ответил Рогов.
Не дожидаясь команды, несколько сотрудников побежали искать кота, а заодно аппарат для снятия электрокардиограммы.
- Детский сад, - пробурчал Огрунов.
- А вот это вы напрасно так говорите, - произнес Иван, - когда начали осваивать космос и запускать спутники, первыми испытателями были собаки.
- Не знаю, может вы и правы. В моем мире на кошках опыты не ставят.
- Как, а биологи, зоологи, врачи?
- Не стану спорить. Физика пока обходилась без кошек и собак.
- А лягушки? - улыбнувшись, поинтересовался Иван.
- Не стану спорить.
Бедный кот Барсик, словно почуяв, что на него по каким-то причинам идет охота, спрятался так, что его смогли отловить часа через три и то, с большим трудом используя для этого кусок отварной курицы облитой валерианой. Сложность возникла и с электрокардиографом. В институтской поликлинике кардиолог наотрез отказалась дать прибор для исследований. Пришлось подключить главного врача поликлиники дать разрешение, сославшись на руководство института и приезд начальства для приемки секретного объекта.
С трудом нацепив на кота пояс с присосками и обмотав его возле центральной трубы, так как он то и дело норовил убежать, протянули провода и, подключив к электрокардиографу начали эксперимент.
Судя по показаниям, которые выдавал прибор, в котором никто из сотрудников толком ничего не понимал, сердце Барсика колотилось, как бешеное. Было слышно, как он отчаянно мяукает и пытается освободиться от пут, которыми был привязан. Как только внутри основания появилось свечение, мяуканье прекратилось, хотя прибор по-прежнему показывал, что Барсик жив и здоров. На второй минуте стрелки писчиков замерли и на ленте кардиографа потянулись прямые линии. Кто-то не выдержал, и в сердцах тихо произнес:
- Кажется, Барсик пал смертью героев во имя науки.
Прерывать эксперимент не стали и дождались, когда установка автоматически отключится. Как только свечение прекратилось, все бросились взглянуть, что стало с котом. Барсика внутри не было, как не было и части проводов, которые обрывались у входа внутрь основания.
- Что мы имеем? Да ничего мы не имеем. Кот исчез, куда - неизвестно, а стало быть, завтра показывать начальству нечего, - в сердцах произнес Рогов и устало опустился на стул. Все молчали, да это и понятно, настроение у всех было настолько подавленное, что делать какие-то предположения было совсем не к месту. Рогов окинул взглядом притихших сотрудников и спокойно сказал:
- Все свободны. Идите домой, и можете завтра не приходить на работу...
- Но как же так, Максим Федорович?
- Я сказал, - повысив голос, повторил Рогов, - всем идти домой, и чтобы завтра я никого в институте не видел. Я сам буду отвечать перед начальством.
Все нехотя покинули помещение. Остались только Иван, Алексей и Огрунов.