Ниам смотрел, в сгустившейся темноте больше угадывая ее движения, чем видя их на самом деле. Как она проверяет закрепы, уже держа шлем перед собой, и ощущал затопившую всё и вся, вину. Не сожаление, не потерю, не грусть — только вину.
— Скажи хоть сейчас, — Лина остановилась перед ним, подойдя так близко, что Ниам мог расслышать гудение готовой к полету Тяги, — что я для тебя?
— Ты мое человечество.
Лина прикрыла глаза на секунду, а когда открыла, в них была лишь холодная ярость. Она натянула шлем и резко поднялась в воздух.
Прилечь удалось только под утро. После возвращения в Ясли, Маал почти до утра обрабатывал данные о проведенной учебной эвакуации. В целом, несмотря на первое впечатление, все было не безнадежно, но размер города, компьютер выдавал цифру в шестьсот-семьсот тысяч, мягко говоря, напрягал. Учитывая расстояние до Яслей, это почти вдвое превышало рекомендованное число жителей, и Маал намерен был этот вопрос сегодня обсудить. Уже совсем рассвело, когда на комм пришло уведомление о возвращении Ниамель-Иля. Его прилы к тому моменту, судя по данным их чипов, находились в убежище и спали. Ну, или хорошо имитировали. Слабо верилось, что они могут спокойно заснуть, пока их кор неизвестно где, но физические характеристики свидетельствовали о периоде восстановления. Поскольку причина отлучки ясна, проверять лично он не пошел, щадя и так покусанное самолюбие. И тем не менее, на эту троицу очень хотелось взглянуть поближе. Очень! Вот общий завтрак действительно прекрасная возможность и вполне деликатный повод.
Омрачало эту идею лишь то, что никакой ностальгии по периоду обучения Маал не чувствовал, а вот раздражение от нахождения в обществе почти ста пятидесяти разновозрастных детей — очень даже.
Переодевшись в свежую рубашку и легкие штаны, но не став снимать усилители, Маал отправился в столовую.
Когда поднялся, огромный зал располагался почти под самой крышей, завтрак был в самом разгаре. Раскрытые сейчас настежь по случаю особенно злой в этом году жары, панорамные окна, позволяли ветру хозяйничать на столах, сметая салфетки, взъерошивая легкие детские шевелюры и открывая шикарный вид на море. Эстетику оценить Маал мог лишь в разрезе поручения Триариев, и оценка эта была где-то в минусовой части шкалы. Все увиденное не просто нарушало нормы безопасности, оно, казалось, буквально оскорбляло само понятие о ней. Это здание, отстроенное практически из руин древнего замка, категорически не подходило на роль дома для детей Новали. Единственного им доступного дома, ибо Служение не предполагает эгоистичных потаканий собственным желаниям и потребностям. Они — ясли для будущей опоры человечества, но именно тут был краткий период нормальной, относительно нормальной, по крайней мере, с человеческой точки зрения, жизни. Период эмоций, еще не выжженных Долгом, период свободы и ощущения единства, которое закончившись вместе с выпуском, оставляло после себя пустоту, заставляющую «прислушиваться» в энергетическом поле к себе подобным и тянуться, тянуться… И всегда не дотягиваться.
Сохранить способность к контакту получалось по большей части лишь у Операторов. У остальных — с годами дар слабел и напоминал о себе лишь в случае гибели кого-то из Новали. Напоминал выкручивающей физической болью, сильной, и не было от этого спасения, заставляя малодушно жалеть о самом факте Связи между ними.
Маал вздохнул, восстанавливая спокойствие. Не переоценил ли он свои способности, когда решил, что прийти сюда для наблюдения за ночными беглецами будет целесообразно? В любом случае, уже пришел, так что следовало сосредоточится на деле.
Стоило сделать шаг от огромных, оформленных под старину дверей, как гомон стих на мгновение, будто помехи в сигнале, и тут же возобновился, но с неуловимо изменившейся тональностью, ощущаемой лишь на уровне Щита. Конечно, все уже знали, кому именно обязаны ночевкой в убежище и радости от созерцания воочию причины своей беспокойной ночи, не испытывали.
Совсем маленьких к тому моменту уже накормили и освободили столы для воспитанников постарше. Из взрослых никого, это Маал успел заметить, пока шел до автоматов, пока получал положенный паек и «выбирал» на самом деле давно выбранное место, чтобы присесть.
У каждого стола безошибочно выделялся воспитатель из старших воспитанников. И по враз помрачневшим лицам, и по тому, как одергивали любопытные взгляды малышей, которые те еще не умели прятать. Система не изменилась — опека и воспитание младших старшими формировала прочные и глубокие, а главное, правильные, эмоциональные связи между воспитанниками. Должна была, по крайней мере, ибо вот у Маала почему-то не сформировала. С момента первого назначения он ни разу не испытывал потребности в общении с кем-либо из тех, кто опекал его или был в числе подопечных.
Из малышей в нагрузку ему в свое время «выдали» двоих, характер не располагал к большей отдаче — с дронами ему всегда было проще, а вот у прила Дар-Иля, например, сидевшего за соседним столом, было пятеро.
Все пятеро сейчас демонстрировали практически идеальное поведение, даже на фоне притихших детей вокруг. Значит, не просто в курсе, кто сейчас ест рядом, но и в курсе проблем своих опекунов и стараются, как могут, поддержать. Система в действии — идеально правильная, до приторности, эмоциональная привязка.
Второго прила, Виеля, обнаружить пока не получалось. Как и собственно, звезду вчерашнего вечера. Кстати, как раз у Ниама, подопечных, если верить личному делу, доступ к которому-таки выдали, за исключением пары закрытых файлов, и которое за ночь Маал практически наизусть выучил, последние два года не было вовсе. Вместе с теми самыми закрытыми файлами, это все было не просто странно, а практически невозможно. Не шла бы речь о Новали, который лишь сегодня выпустится из Яслей, Маал был бы уверен, что знакомится с личным делом кого-то, кто участвует проектах Триариев, но у детей подобного допуска не бывает. Так в чем же дело? И где ты вообще шляешься, загадочный Ниамель-Эль?
Словно в ответ на вопрос, в зал вошла группа детей, ведомых Виелем и Ниамом. Короткий обмен взглядами между тройкой Маал не мог не оценить. Если бы телепатия была возможна, то вот этот короткий обмен — диалог без слов. И снова завораживающая согласованность действий. Четкость и рациональность каждого шага. И то как располагались, неосознанно прикрывая от него своих подопечных, младшему из которых было максимум лет шесть, а старшему лет девять-десять, говорило о многом. Птенцы, чувствуя настроение своих воспитателей, из-за всех сил демонстрировали равнодушие к гостю. Нежеланному тут гостю.
Группа явно состояла не только из своих подопечных, но и птенцов другой смены. Конечно, кто-то же должен был приглядывать за мелочью, пока взрослые серьезные воспитатели, нарушали правила по своим серьезным причинам? Вот теперь ответная услуга. Нормально, в принципе, если бы не те обстоятельства, при которых состоялось их знакомство.
Наверное, именно то, что пришлось взять на себя кормление чужих подопечных, да и общий нервяк, который не мог не возникнуть после разноса у самих Триариев, и стал причиной, что не удалось реализовать план по холодной отчужденности. Держать в поле внимания семь детей? Да куда проще двенадцать дронов, тут Маал даже сочувствовал изрядно попортившим кровь засранцам.
— Простите! — голос, совершенно «случайно» споткнувшегося мальчика лет восьми, лишен даже намека на раскаянье. Маал силился, но не мог вспомнить имя этого подопечного Яслей, а тот продолжил, как ни в чем не бывало. — Вы ведь Мааллел-Эль, да? Вы тревогу устроили?
Эта тройка и на земле взаимодействовала как в небе. Даже несмотря на энергетические траты, неизбежно сопутствовавшие подобному взаимопониманию. Теперь Маал был уверен — все, не только Ниам, но и прилы, имели Щиты и навыки управления ими. Но как такое возможно до инициализации? Или все же кто-то их пробудил вопреки правилам?! А кандидатов на роль «будильника» не так много на самом деле. Три, если быть точным…