У Андо зуб на зуб не попадал от ужаса. Он представил себе невероятных размеров цунами: исполинская темная стена поднимается из океана и накатывает на берег, смывая все на своем пути. Андо показалось, что он почувствовал на себе ее дыхание. Он встал, прикрыл окно и, обернувшись, увидел Масако, которая стояла в коридоре, замотанная в полотенце.
Андо увидел ее профиль. Девушка что-то искала у себя в сумке, наверное, нижнее белье.
Снова зазвонил телефон. Андо снял трубку и, услышав в ней характерный звук, нажал зеленую кнопку на факсе. Мияшта посылал ему фотографии.
Через секунду факс ожил и начал печатать. Андо неподвижно стоял рядом с аппаратом, глядя на медленно выезжающий из него лист бумага.
Вдруг ему показалось, что сзади кто-то незаметно подкрался. Он обернулся и увидел Масако. Кроме трусиков на ней было махровое полотенце, накинутое на плечи. Девушка стояла прямо у него за спиной. Раскрасневшаяся после душа, она молча пожирала его взглядом. Андо прочел в глазах девушки такое сильное желание, что ему сразу же захотелось обнять ее и целовать в глаза, в губы, еще и еще... Но кроме желания в ее взгляде читалась какая-то странная решимость.
Факс пискнул, давая понять, что все уже отпечатано. Андо аккуратно оторвал свернувшийся в трубочку лист, сел на кровать и расправил факс на коленях. Качество было не из лучших, но тем не менее он смог без труда разглядеть женское лицо на фотографии.
От неожиданности Андо вскрикнул. Садако Ямамура, глядевшая на него с листа бумаги, довольно сильно отличалась от того образа, который он себе нарисовал. Но вскрикнул он вовсе не поэтому, а потому, что это, без сомнения, была та самая женщина, которая сейчас стояла перед ним. Она взяла из его рук лист бумаги и внимательно изучила фотографии. Андо, не в силах вымолвить ни слова, обескуражено глядел на нее, как ребенок, которого только что отругали и теперь должны были выпороть.
Через несколько секунд, сглотнув комок в горле, он хрипло сказал:
– Ты... Садако.
...Садако. Садако, а не Масако. И никакая не сестра Маи Такано. Она обманула меня...
В ответ Садако слегка улыбнулась. Наверное, ее позабавило испуганное выражение его лица.
Все поплыло перед глазами, в голове не осталось ни одной мысли. Впервые в жизни Андо упал в обморок.
6
Обморок был оправданной реакцией, некой временной отсрочкой, тайм-аутом, взятым сознанием, чтобы, когда Андо придет в себя, он смог переосмыслить факты, так жестоко брошенные судьбой ему в лицо. Наверное, если бы у него было немного больше времени или хладнокровия, его сознание выдержало этот удар. Если бы он дошел до этого вывода сам, путем логических размышлений, ему бы не пришлось падать в обморок.
Однако все случилось так, как случилось – быстро и без предупреждения. Молодая женщина, которая стояла сейчас перед ним, такая юная на вид, на самом деле умерла двадцать пять лет назад. Но его память до сих пор хранила воспоминания о вчерашней ночи, которые они провели в любовной схватке, полной нежности и неистовости одновременно... Андо был на грани помешательства, и его мозг просто отключился. Любой хлопнулся бы в обморок, обнаружив у себя в постели покойника с двадцатипятилетним стажем.
Именно так люди и спасаются от ужасов – если ты потерял сознание, то ужас на какое-то время теряет над тобою власть. Обморок – это короткая передышка, которая помогает нам подготовиться к новой реальности.
Андо был без сознания меньше минуты, но этого короткого отрезка времени оказалось достаточно. Когда он очнулся, ему показалось, что в воздухе пахнет горелым мясом. Он лежал на кровати лицом вверх, хотя по идее должен был лежать на животе – он помнил, что упал на кровать лицом вниз. «Интересно, я сам перевернулся или меня перевернули?» На этот вопрос у него пока не было ответа.
Он лежал на кровати, а его ноги свешивались на пол. Оставаясь неподвижным, Андо втянул в себя воздух и прислушался к тому, что творилось вокруг. Потом приоткрыл глаза. Ему не хотелось одновременно возвращать к жизни все свои чувства. Надо было входить в новую реальность постепенно, иначе не избежать следующего обморока.