Исчезновение Маи почти наверняка связано с видеокассетой. Интересно, она действительно посмотрела эту кассету до конца? Ой как нехорошо. Девушка уже больше недели не появлялась у себя в квартире, не ходила на занятия и даже не звонила родителям. С другой стороны, в последнее время он не слышал никаких сообщений о молодой женщине, умершей при невыясненных обстоятельствах.
Что же с ней могло случиться? Вдруг она все-таки умерла, но в каком-нибудь безлюдном месте, где никогда никто ее не сможет обнаружить?
...Лучше об этом не думать. Бедная девочка, ей только-только исполнилось двадцать два...
Он вдруг почувствовал, насколько Маи была ему дорога. И эта подступившая так неожиданно и так не вовремя любовь только усугубила горечь утраты.
Принтер, натужно скрипя, выплюнул очередную страницу. Этот звук вывел Андо из печальной задумчивости. У него не было времени на бесплодные страдания – прежде всего надо было понять, что там было на этой видеокассете.
10
Следующие несколько страниц подробно описывали содержание записи. Вчитываясь в записи Асакавы, Андо настолько отчетливо представлял себе телевизионный экран, как если бы смотрел на него наяву.
"Что-то красное, вязкое брызнуло во все стороны. Потом на экране возникло изображение горы – сразу было видно, что это действующий вулкан. Из его жерла лилась лава, из-под земли доносились гул и рокот. Яркие сполохи озаряли ночное небо. Потом сцена неожиданно оборвалась, и на молочно-белом фоне появился черный иероглиф «гора», который через несколько мгновений растаял, исчез с экрана. Вслед за этим шла сцена с двумя игральными костями, перекатывающимися на дне чугунной плошки.
Но вот на экране появилась человеческая фигура. Сморщенная старуха, сидящая на рисовой циновке. Старуха смотрела прямо в камеру и что-то говорила на редком, непонятном диалекте. Было невозможно понять точный смысл слов, но, судя по тану и отдельным выражениям, старуха, предсказывая кому-то будущее, предупреждала его или ее о большой опасности.
Старуху сменил истошно вопящий младенец. Сцены шли одна за другой, казались не имеющими видимой связи. Случайные в той же мере, что и карты, которые гадалка достает из колоды.
Новорожденный исчез, и на экране возникло множество лиц. Их становилось все больше и больше, они делились, как клетки, и заполняли весь экран. Это копошение происходило на фоне голосов, повторяющих на все лады: «Лгун! Мошенник!» Потом был старенький телевизор, показывающий иероглиф «непорочность».
В самом конце на экране появилось лицо мужчины. Мужчина прерывисто дышал, по его лицу струился пот. За его спиной были видны деревья и заросли кустов. Глаза мужчины были налиты кровью, рот скривился в крике. Его голое плечо было разодрано до кости, кровь хлестала из раны. И тут откуда-то, непонятно откуда, снова раздался плач младенца. Потом на самой середине экрана застыл лунный диск, с которого то и дело отделялись и падали с глухим стуком крупные – размером с кулак – камни.
А потом на черном фоне возникла надпись:
«Каждый, кто видел эти кадры, умрет ровно через неделю после просмотра. Минута в минуту. Если ты хочешь остаться в живых, то сделай так, как я тебе скажу. Ты должен...»
Но вместо объяснения того, что же нужно сделать, чтобы избежать смерти, началась реклама средства от комаров. Реклама закончилась, и Асакаву вновь захлестнула волна ужаса, которую он почувствовал с первых же секунд просмотра. Он уяснил для себя две вещи. Первое: любой, кто видел эту кассету, должен умереть через неделю. Второе: смерти можно избежать, но объяснение, как это сделать, было стерто – поверх него записали телевизионную рекламу. Четверо ребят решили зло пошутить и уничтожили последние кадры записи. Единственное, что оставалось Асакаве, – это взять видеокассету с собой и как можно скорее уехать из коттеджа Б-4. У него была лишь неделя для того, чтобы узнать, как спастись от неминуемой гибели.
Андо перевел дыхание и отложил прочитанные листы в сторону.
...Какое дерьмо...
В своем отчете Асакава подробнейшим образом описал все двадцать с лишним минут записи. Он старательно пытался с помощью одних лишь слов воспроизвести жутковатый видеоряд и звуковую дорожку – все то, что было записано на кассете. И, надо сказать, это вполне ему удалось. Все описанные Асакавой сцены воспроизводились в мозгу у Андо настолько отчетливо, что казалось, он видел и слышал их своими собственными глазами и ушами.
Андо снова тяжело вздохнул. Он вдруг почувствовал себя совершенно обессиленным. Но это не была обычная усталость, скорее это чувство было сродни страху, который испытал Асакава, досмотрев кассету. Андо хотелось, чтобы кто-нибудь был сейчас с ним рядом. Кто-нибудь, кто смог бы его защитить, развеять это наваждение.