– Я не знаю. Видишь ли, кроме всего прочего, тут замешан вирус оспы. Короче, версия с копированием кассеты и использованием ее как «переносчика заразы» звучит довольно убедительно.
– Ну хорошо. Мы вернулись к тому, с чего начали. Эта версия объясняет смерть Рюдзи, но оставляет открытым вопрос относительно жены и дочери Асакавы.
– То есть ты хочешь сказать, что «магическая формула» предполагала не копирование кассеты, а что-то другое?
– Не знаю, – сказал Андо. А что еще он мог сказать? Слишком все было запутано. Не исключено, что «магическая формула» предполагала что-то другое, а может быть, что-то произошло в процессе перезаписи, и формула не сработала. Или просто – человек, посмотревший эту кассету, умирал в любом случае, независимо от того, выполнил он требование Садако или нет. Хотя навряд ли. Асакава-то не умер...
Им принесли обед, и, переключив внимание на еду, оба ненадолго замолчали.
– У меня возникла дилемма, – поднеся вилку ко рту, вдруг сказал Мияшта.
– Какая дилемма?
– С одной стороны, если эта кассета действительно существует, мне бы очень хотелось ее посмотреть. Но, с другой стороны, если я ее посмотрю, то никто не может гарантировать, что я не умру. Вот и получается дилемма. Все-таки неделя – это очень мало...
– Что значит очень мало?
– Это значит, что мне вряд ли хватит недели, чтобы найти решение. Но вообще-то, с научной точки зрения это совершенно невероятная вещь. Понимаешь, мы имеем дело с видеокассетой, которая исполняет роль медиума. Через зрение и слух она воздействует на мозг человека и при этом каким-то непостижимым образом заражает организм вирусом, похожим на вирус оспы.
– С чего ты взял, что вирус передается через кассету? Я вот тут подумал – вполне может быть, что видеоряд и звук на молекулярном уровне воздействуют на ДНК, и она сама по себе преобразуется в вирус.
– В этом что-то есть... Вот, например, вирус СПИДа – никто не знает, откуда он взялся. Но существует теория, что под воздействием неизвестного фактора произошла эволюция некоторых уже существующих человеческих и обезьяньих вирусов, и в результате появился СПИД. По крайней мере, научно доказано, что СПИД – это новый вирус. На основании анализа аминокислот, входящих в его состав, ученые сделали вывод, что деление на две спирали произошло около ста пятидесяти лет назад. Просто что-то случилось, как и сейчас, и в результате...
– И ты, как я понимаю, хочешь выяснить, что же именно случилось на этот раз, – перебил его Андо.
– Если ты меня спросишь, – Мияшта наклонился к Андо так близко, что чуть было не уткнулся носом ему в лицо, – то я тебе скажу, что вся эта история имеет отношение к «силе мысли».
Сила мысли. Стресс и напряжение, которые проедают стенки желудка... Впрочем, это крайность, а так – уже давно никто не сомневался в том, что такая абстрактная и нематериальная субстанция, как «мысль», оказывает самое непосредственное влияние на тело, на человеческие плоть и кровь. Андо и Мияшта думали в одном и том же направлении. Сначала кассета воздействовала на психику зрителя таким образом, что его ДНК начинала преобразовываться в вирус, похожий на вирус оспы. Потом этот вирус вызывал развитие раковых клеток в коронарной артерии, и в результате образовывалась опухоль. За неделю опухоль достигала таких размеров, что перекрывала ток крови. В результате сердце останавливалось. То есть неизвестный вирус действовал как раковый – он постепенно проникал в ДНК и вызывал мутацию на клеточном уровне в тканях коронарной артерии, но при этом не был заразным. По крайней мере, по результату анализов выходило, что он не заразный...
– Нет, я серьезно тебя спрашиваю, неужели тебе не хочется посмотреть эту кассету самому? – раззадорился Мияшта.
– Как бы тебе сказать...
– Если бы только нам удалось ее заполучить!
– Знаешь что, не лез бы ты на рожон. Тебе что, не терпится оказаться на месте Такаямы?
– Кстати о Такаяме, ты код расшифровал?
– Нет еще. А потом, даже если это и код, то сорок две основы – слишком мало. Там от силы может быть зашифрована пара-тройка слов.
Это была отговорка. На самом-то деле Андо уже несколько раз пытался разгадать шифр, но все его попытки ни к чему не привели.
– Сдается мне, я знаю, как ты проведешь ближайшие выходные, – с улыбкой сказал Мияшта.
И только в этот момент Андо вспомнил, что завтра – День трудящихся. Государственный праздник и, значит, выходной. А послезавтра уже суббота. То есть впереди – целых три нерабочих дня. С тех пор как Андо потерял сына и расстался с женой, выходные его не радовали. Провести даже один день в полном одиночестве в своей квартирке было для него тяжело, а при мысли о трех днях, которые надо будет чем-то заполнить, Андо едва не впал в депрессию.