Решил и поверил.
Поверил и успокоился. Будто сбросив тяжелую ношу, ощутил огромное облегчение. Усталости как не бывало, он бодро и энергично шагал к дому.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Зураб Торадзе, немного отодвинув от стола тяжелое кожаное кресло, глубоко и удобно сидел в нем. Глаза его были устремлены к потолку. В руке замерла сигарета. Пепельница помещалась на подлокотнике массивного кресла. Торадзе, видимо, глубоко задумался. Потом как будто вспомнил, что курит. Затянулся. Сигарета потухла. Зажигалка лежала рядом, на столе, но он почему-то раздумал курить и бросил сигарету в пепельницу. Переставил ее на стол, подтянул к нему кресло, уперся локтями в край стола и уткнулся лицом в ладони.
Тяжелая, обтянутая дерматином дверь осторожно приоткрылась. Вошла секретарша. Увидев главного врача в глубокой задумчивости, она остановилась, не зная, как быть. Наконец решила повернуть обратно.
— Слушаю! — не поднимая головы, сказал вдруг Зураб Торадзе.
Секретарша поняла, что ее появление не ускользнуло от внимания главврача. Она пригладила свои светлые волосы и тихо, почти шепотом доложила:
— К вам корреспондент.
— Корреспондент?
— Да, из Агентства новостей.
— Мне сейчас не до корреспондентов. И вообще, тебе хорошо известно, что я не люблю беседовать с корреспондентами.
— Я все объясняла — ссылается, что у вас договоренность с их начальством.
— Откуда? — быстро, словно вспомнив что-то, спросил Зураб Торадзе, поднял голову и откинулся на спинку кресла.
— Говорит, из Агентства новостей.
— Да, да, действительно… Припоминаю… Проси! Кстати, предупреди, что смогу уделить не больше десяти минут.
— Как скажете…
Секретарша была уже в дверях, когда ее догнал голос главного врача:
— Мужчина или женщина?
— Молодая женщина.
— Хорошо, хорошо, пусть войдет!
Секретарша оставила дверь кабинета открытой и, распахнув дверь в приемную, улыбаясь, пригласила журналистку.
Корреспондентом оказалась весьма юная особа, почти девочка, с модной стрижкой. На запястьях, пальцах и груди искрились дешевые, но со вкусом подобранные украшения.
Она сразу понравилась Зурабу Торадзе. Понравились ее длинные руки, коротко подстриженные волосы и весь облик. Девушку нельзя было назвать красавицей, однако спортивная осанка и энергичное выражение лица придавали ей броско-современный вид. Толстый блекло-желтый, грубой вязки свитер ниспадал на голубоватые брюки.
«Интересно, какие у нее ноги?»— было первое, что подумал Зураб Торадзе и поднялся, когда девушка приблизилась вплотную к столу.
— Здравствуйте! — сказала она, протягивая руку.
— Здравствуйте! Прошу садиться! — Зураб вышел из-за стола и указал собравшейся сесть девушке на кресло у маленького столика в углу кабинета. Проводил ее туда, выдвинул кресло. Усадив девушку, он вернулся к письменному столу. Забрал сигареты, зажигалку, пепельницу, расположил их на маленьком столике и опустился в кресло напротив гостьи.
Все здесь казалось юной журналистке необычным. Кабинет главного врача не походил ни на один из виденных ею до сегодняшего дня. Большие прямоугольники темного стекла в толстых бетонных стенах, конструктивные балки, между которыми спрятаны лампы дневного света длинный, непропорционально длинный на первый взгляд кабинет, полки с книгами, утопленные в стены, мягкая кожаная мебель и тяжелые струганые столы черного дерева придавали всему здесь очень строгий вид. Со всем этим как-то не вязались добродушное лицо Зураба Торадзе, его большие зеленоватые умные глаза.
Внимание журналистки привлекла коричневая железная дверь в задней стене. Странно, но у нее не было ручки. А над дверью за толстым узким стеклом мерцали красные и зеленые лампочки. Они вспыхивали и гасли, сменяя друг друга с очевидной закономерностью. Главный врач не обращал на них никакого внимания. Весь кабинет был выкрашен под слоновую кость, а потолок сверкал белизной. Но и эти краски не смягчали надменность и холодность, царящие в кабинете. Каждый угол, каждая пядь пространства были отмечены какой-то таинственностью и вызывали в случайном человеке неприятное чувство, может быть, даже страх.
— Не закурите? — Зураб Торадзе протянул гостье пачку сигарет.
В знак признательности девушка состроила непонятную гримасу, и пальцы ее кокетливо поплыли к пачке.
Главврач поднес ей зажигалку, пододвинул пепельницу.
Журналистка глубоко затянулась, одновременно доставая из голубоватой спортивной сумки блокнот и ручку.