−По-моему, у Даши проблемы с мочевым пузырем, - сказал он. - она всегда ходит пописать, - Он подошел и облокотился на стол. - что нужно?
Невзоров положил фотографии перед Русланом Муленко, чьи жирные волосы до плеч были прямым нарушением внутренних правил. Волосы были предметом продолжительной битвы, в которой лейтенант Муленко защищал прическу фотографа перед начальством всеми способами, которые могли быть достойно оправданы взрослым человеком. Невзоров утверждал, что Руслан был "фотографическим гением.", лучшим экспертом между Калиниградом и Владивостоком и что иногда нужно позволить творческим личностям найти лучшего человека для этой работы. Алексей даже утверждал, что Муленко большую часть времени проводит в лаборатории и что, по его личным подсчетам, только девятнадцать с половиной процентов людей, приходящих в лабораторию, увидят Руслана, и то более чем вероятно, они увидят его лишь издалека. Начальство оставалось непоколебимо. Наверху дали понять, что им все равно, даже если Муленко проводит сто процентов своего времени в заднем ящике картотечного шкафа: если он носит форму, он будет носить обычные волосы.
Александр Дмитриевич лично уговорил темпераментного Муленко подстричься ... на пару сантметров. а потом потратил уйму энергии, не давая фотографу войти для подтверждения изменений.
Это осторожное нарушение субординации было исправлено тем, что управление приобрело репутацию одной из самых качественных фотолабораторий правоохранительных органов в крае.
− Мне нужна твоя консультация.
− Очень интересно. Ты больше не занимаешься убийствами?
− Я все еще работаю в отделе убийств. - невозмутимо ответил Невзоров.
− перемены не предвидятся.
− Это расследование, да?− сказал Муленко с веселым лицом.
− Правильно.
Муленко рассмеялся.
− Заказывай.
− Мне нужны каждая размером шестнадцать на двадцать. Будут ли они достаточно резкими?
- Думаю, да. - Муленко поднес их поближе к лицу. −Может быть, немного будет размыто, но несущественно.
− Тогда я еще хочу, чтобы каждое лицо было увеличено до десяти на четырнадцать.
− Частично видимые профили тоже?
− Или даже часть лица.
- Ммм. А как насчет отличительных знаков? Шрамы, родинки на задницах и сиськах?
Муленко достал из ящика стола увеличительное стекло и, наклонившись, закинул за спину спутанные волосы, чтобы они не падали ему на лицо. − Прекрасно.Что-нибудь еще?
− Да, они мне нужны ...
− Как можно скорее. - дополнил Муленко, понимающе кивая и поднимая глаза. - Это действительно срочно, - сказал Невзоров.
− Черт, я никогда в этом не сомневался, - сказал Муленко.
Он покачал сальной головой и снова поднес стакан к фотографиям. Невзоров проигнорировал его дерзость, как капризного ребенка.
− Когда я смогу их получить?
Муленко быстро просмотрел фото, подсчитывая объем работы. Он опустил уголки рта.
− У тебя есть другая срочная работа? - добавил Алексей.
Муленко посмотрел на Невзорова с саркастической снисходительностью.
−Ладно, - сказал Алексей.
− Да, буду работать.
− Завтра утром. Скажем, в десять тридцать.
Вернувшись в свой кабинет, Невзоров заполнил бумаги, чтобы отпечатки пальцев из дома Парейко прогнали через компьютер. Он обрабатывал документы, запрашивая данные о лицах, осужденных за убийство с помощью яда, лицах, осужденных за нападения на проституток, убийствах, связанных с проституцией, и подозревавшихся в серийных убийствах. Положив последний лист распечатки в папку, он позвонил Марату Фузайлову, адвокату Сони Стекловой, чье имя Харин в конце концов нашел среди бумаг Сони. Он представился секретарше Фузайлова, и когда адвокат подошел к телефону, он был сдержан, но вежлив.
- Это Марат Фузайлов, майор. Что я могу для вас сделать?
- Я расследую смерть вашей клиентки, господин Фузайлов. Сони Стекловой. Невзоров сделал паузу, но ответа не последовало.
- Вы знали о ее смерти?
− Однако. Я не знал, что в ней есть что-то, что могло бы заинтересовать отдел по расследованию убийств.
− Я не говорил, что работаю в отделе по расследованию убийств.
− Вы не из отдела убийств?
−Я ... − Снова ответа не последовало, и Невзоров продолжил: - мы получили копии юридических документов госпожи Стекловой из ее дома ...
- Фузайлов слегка фыркнул, что Алексей не совсем понял, как это истолковать.
− ... как выяснилось, Диана Кропалева - главная наследница госпожи Стекловой. Мы хотели узнать, не связывались ли вы уже с госпожой Кропалевой по поводу ее наследства.
- Да, я говорил с госпожой Кропалевой.
- До вашего разговора она знала, что является наследницей?
- Я действительно не могу сказать, майор
- Вы не знаете?
- То есть я действительно не могу сказать.
− Итак, госпожа Кропалева звонила вам по этому поводу или вы ей?
− На этот вопрос я не имею права отвечать.
− Господин Фузайлов, - терпеливо произнес Невзоров, - вы теперь представляете госпожу Кропалеву?
- Собственно говоря да.
Алексей устало покачал головой. Теперь, когда этот факт был раскрыт в открытую, несмотря на заверения адвоката Фузайлова, адвокат, казалось, немного расслабился.
- У вас есть особый интерес к госпоже Кропалевой? Я уверен, что она будет рада помочь нам всем, чем сможет. Она крайне встревожена этой смертью. Они были самыми близкими друзьями.
− Очевидно, вы считаете, что смерть госпожи Стекловой могла быть убийством. Это верно?
− Не совсем. − Алексей выжидал: у Фузайлова не было монополии на неопределенность.
− Не думаю, что понимаю. - сказал адвокат.
− У нас еще нет отчета судмедэксперта. и пока мы не сможем установить причину смерти, мы будем проверять все версии.
− Понимаю.
− Вы знаете некоего Павла Гимаева или Руслана Делиева? - спросил Невзоров, меняя тактику.
Фузайлов на мгновение заколебался-пытаясь сообразить, что к чему, подумал Алексей,-а затем повел себя так, словно до него медленно доходило воспоминание об именах этих людей.
- Да ... Да, я думаю, что знаю. Я помню, что госпожа Стеклова сотрудничала с ними в нескольких ночных клубах. Ее доля была очень мала.
- Они граждане россии?
- По-моему, ни тот, ни другой. Господин Делиев - уроженец Азербайджана. Я слышал, что Гимаев - из Украины. Оба имеют значительные инвестиции здесь, в Сочи, а также по всему побережью.
- Не могли бы вы дать мне их номера и адреса из ваших файлов?
- Вы, конечно, понимаете, что я не могу этого сделать, майор. Я буду рад помочь вам всем, чем смогу, однако это не должно нарушить интересов ни одного моего клиента.
- Что же, думаю, на сегодня все. Я ценю вашу помощь.
- Всего хорошего, - издевательски сказал Фузайлов.