Одев латексные перчатки, войдя в номер, подполковник взял в руки флакон и внимательно посмотрел его на свет, повертев в руках. Тем временем Cветлана, успев завернуться в полотенце, медленно сползла по стене вниз.
Калинкин появился на мониторе с кем-то еще и вынес Светлану из комнаты, порвав себе пиджак, зацепившись за косяк двери. Они положили ее на постель, и доктор Гришин немедленно принялся делать ей какие-то инъекции. На третьем мониторе в углу спальни стояла группа мужчин, абсолютно неподвижных.
Эпилог
Спартак Гимаев прилетел в Сочи из Киева в сопровождении семьи и помощников, чтобы поддержать сына. Адвокат Рауф Джаббаров получил от него достаточно финансовых ресурсов, чтобы выстроить мощную защиту как для Роберта, так и для Руслана Делиева, и именно этим он и занялся. Первые шаги Джаббарова после предъявления обвинения заключались в том, чтобы освободить Роберта Гимаева под домашний арест и инициировать лавину задержек. Поскольку Роберт был украинцем, а дело Делиева касалось деятельности украинских граждан, Джаббаров попросил время, чтобы получить информацию из Украины, включая Крым, имеющую отношение ко всем делам. Без особых усилий он быстро смог гарантировать, что дело затянется на много месяцев, прежде чем обвинение сможет сделать какие-либо серьезные шаги в направлении предварительного судебного разбирательства. Прокуратура предвидела эти действия. Они подали документы, необходимые для удовлетворения просьб Джаббарова, а затем переключили свое внимание на что-то другое. Против Дианы Кропалевой осталось только обвинение в сутенерстве - очень слабое, по мнению Сафонова. Ее сразу отпустили под подписку о невыезде. Затем прокуратура стала возбуждать дела против богатых мужчин, причастных к похищению украинских девушек. Вместе с ГУВД прокуратура и предприняла все усилия, чтобы найти тех людей, которые действительно участвовали в ликвидации тел пяти девушек, которые еще не были найдены. Только с Вавиловым не было проблем. Он с готовностью отвез следователей в маленькую деревушку Джигута близ Сухуми, Абхазия. Там, в центре небольшого кладбища, где большинство могил были помечены самодельными деревянными или цементными крестами, девушка лежала в узком побеленном склепе, выложенном ракушками, выкрашенными в синий цвет. У Аркадия Лайланова на его яхте у берегов Турции были пугливые друзья. Они и выдали информацию о пропавшей девушке. Потребовались месяцы дополнительных исследований и задействование информаторов, прежде чем следователи обнаружили в заболоченной канаве рядом с поселком Алексеевка-1 человеческие останки. Тела двух девушек так и не были найдены, и никакого обвинения в их убийствах выдвинуто не было. Прошло еще почти три месяца, прежде чем дела о смерти Нины Перепаденко и двух девушек, которых Харин нашел в отделении для неизвестных городского морга были объединены с делом об убийстве Сони Стекловой, Елены Табаковой, Ирины Калманок, Тамары Парейко и Полины Тортуновой. Всего в деле фигурировало одиннадцать жертв.
Через два дня после ареста Роберта Гимаева в отеле "Хаятт Ридженси" при содействии доктора Смертина в лабораторию была допущена команда из бюро технических служб ГУВД. Они собрали отпечатки пальцев с оборудования, которым пользовался только Роберт, волосы, зубцы от расчески в кармане одного из его лабораторных халатов, висевших в шкафчике, следы слюны от жеваных карандашей в его столе и образцы усов от электрической бритвы, также найденные в его столе. Не было никакой возможности узнать, пригодится ли им что-нибудь из этого, но Невзоров настаивал на том, чтобы иметь как можно больше вещественных доказательств против Гимаева. Они также искали следы рабдовируса среди перечня вирусов, которые Роберт использовал в своем разделе исследований доктора Смертина.
К полудню следующего дня они идентифицировали вирус в образцах, взятых из шести флаконов в морозильной камере, которую делили Роберт и доктор Смертин. Они были взяты из пробирок, помеченных как штамм арбовируса, вызывающий венесуэльский энцефаломиелит лошадей. Пробирки были изъяты в качестве доказательства.
Во флаконе, найденном в номере гостиницы, с отпечатками пальцев Гимаева, экспертам удалось обнаружить следы вируса бешенства. После дозы наркотического коктейля с примесью рабивируса Светлана попала в больницу более чем на месяц, а последнюю прививку от возможного инфицирования она получила аж через 90 дней после событий.
Харин и Невзоров уже несли бремя последующих расследований, обеспечивая Сафонову постоянный поток документов из своих досье, необходимых для подготовки судебного процесса. В эти месяцы подробности смерти девушек и биографии известных мужчин, связанных с ними, периодически появлялись в газетах и вновь всплывали в интернете. О Невзорове, как о главном следователе, ведущем дело, порой упоминали в средствах массовой информации. Это было то внимание, которое он испытывал, но в ГУВД было мало людей, столь же красноречивых, как Алексей Невзоров, и администрация хорошо знала ценность такого представителя. Они настаивали на том, чтобы он оставался доступным для прессы, задающей вопросы о его успешном расследовании. Зная о его природной сдержанности в общении с журналистами, они не боялись, что он переступит границы ведомственной секретности.