Лето неохотно перетекло в осень, и температура не опускалась ниже двадцати градусов. По мере того как Джаббаров накапливал все новые объемы материала для защиты Делиева, становилось очевидным, что дела того плохи. Показания Лория были убийственными. Помимо обвинения в контрабанде людьми, выснилось, что Гимаев-младший получал наркотики от Делиева.
Надежды было мало, и Джаббаров не тратил слишком много времени на разработку новых стратегий для защиты Руслана Делиева, рассчитывая в этом деле больше на связи Гимаева-старшего.
Телесные повреждения Роберта не оказались серьезными, хотя Светлана применила к нему дистанционный электрошокер. Он был обвинен в покушении на убийство при отягчающих обстоятельствах, распространении наркотиков, соучастии в контрабанде людьми и незаконном хранении отравляющих веществ. Все в команде Сафонова понимали, что осудить Роберта за убийство одиннадцати женщин не удастся. Как заметил один газетный репортер, хотя косвенные улики против Роберта являются устрашающими, прямых доказательств не было обнаружено. Джаббаровым были поданы встречные заявления, в том числе о незаконном применении спецсредств.
Деньги и связи Гимаева-старшего сделали свое дело и в последних числах ноября Роберт Гимаев был освобожден из СИЗО под домашний арест. Это решение об изменении меры пресечения привело в состояние шока и недоумения ГУВД и прокуратуру, но ничего поделать было нельзя.
В середине декабря Невзоров отдыхал в своем доме, сидя в одном халате в кресле-качалке в спальне - Сафонов дал майору целую неделю отгула. Еще не было одиннадцати утра, как зазвонил телефон. Алексей просто снял трубку с рычага, чтобы прекратить звонок. Он больше не хотел говорить об этом деле. Он положил трубку рядом с собой на столик и посмотрел на Евгению, лежавшую на постели. Она подняла голову и посмотрела на него.
− Тебе не кажется, что лучше поговорить с ними?
Он повернул голову и посмотрел на высокие окна, выходившие на террасу и лужайку внизу. Снег еще не выпал и постоянные дожди вызывали испарения, поднимавшиеся снизу от травы и висевшие дымкой в воздухе.
Евгения провела длинными пальцами по волосам на его груди. Она взяла трубку и поднесла ее к его уху.
− Алло? Привет. Это шеф, − сказала она, передавая трубку Алексею.
− Это я, - хрипло сказал Сафонов. - Роберт Гимаев нарушил домашний арест и сбежал.
− Безумец, − отозвался Невзоров. - его ищут? В федеральный розыск объявили?
− Конечно, все по всей форме.
− А что его адвокат?
− Он сам ничего не знает, − шеф, судя по голосу, был немного растерян. - папик вообще на связь не выходит. Я уже дал распоряжение перекрыть аэропорт, вокзалы, морской порт. Будь осторожен, на всякий случай. - он повесил трубку.
Невзоров чувствовал, что Гимаев никуда не уехал из города. Этот человек собирался сделать какой-то ход. Но какой?
Из-за этого события весь день у Алексея пошел насмарку. Поставив рядом с собой телефонный аппарат, положив рядом мобильный, он сидел в кресле и ждал. Отобедав без эмоций, Невзоров ощутил, что не может отвлечься ни на что другое. Ни читать газету, ни слушать радио, ни смотреть телевизор или компьютер - только ждать. Весь его оперативный и жизненный опыт подсказывал ему, что скоро произойдут какие-то события. Но где и с кем?
Он ждал час за часом. И все-таки звонок прозвучал неожиданно. Алексей как раз задремал, когда мобильный тоненько пропиликал.
Невзоров взглянул на овальные декоративные часы, стоявшие рядом с кроватью. Было час пятнадцать ночи, Евгения уже спала.
− Кто это?
− Диана Кропалева. У меня проблема, я жду вас в доме Парейко.
Невзоров не мог в это поверить. Он почувствовал приступ тошноты от напряжения.
− Я могу прийти, но с друзьями.
− Мне не угрожает опасность. Тут... Роберт с разнесенным в клочья лицом. Не могу теперь его узнать.