Лохмы облачности неслись почти сплошняком, растрепываясь по ветру и закручиваясь снова. Тучи шли рядом, не доставая до места отдыха десятка два метров. Впадинку впереди, километрах в трёх, туман заливал целиком.
- Придется обходить снизу, терять время. Жаль!
Горлов обулся, двинулся вперед, стараясь идти быстрее. От усердия его прошиб пот. Запалённо дыша – высокогорье, воздух разреженный – и утираясь платком, он некстати вспомнил роженицу, к которой летел:
- Кто бы знал, что парни погибнут, и помочь ей не смогу. Уже разродилась, поди. А если нет? Дуба врезала, и ребенок погиб? Тогда всё было бессмысленно… Кому ваш подвиг нужен, парни? Лететь, когда ремонт только-только закончен, без пробного полёта… Нет, к хренам собачьим подвижничество! Доберусь, расскажу, как грохнулись, и впредь дёргаться не стану. Судьбу искушать, на хрен надо...
Меньше, чем за час впадинка приблизилась вплотную. Серые облака вовремя разошлись, открыв соблазнительно чистый гребешок:
- Рискнуть? Внизу кустарник. Замаюсь продираться, - прикинул врач и пошел по гребню, - если в темпе, то успею.
Горный воздух скрадывал расстояние. Казалось, дальний край цирка отстоит метров на шестьсот, но опыт подсказывал иное. Километра два, если не дальше. Белая туша облака ползла навстречу слишком быстро, и он не успел. Видимость сократилась до вытянутой руки.
Александр Матвеевич вспомнил о жидкостном компасе производства (восточной еще!) Германии. Со студенческих времен тот сопровождал «доктора Хырю» - так сократилось слово «хирург» в туристской среде.
Навыки спортивного ориентирования не забываются. Подкрутил рифленый блин, совмещая «норд» со стрелкой, взял азимут, как помнил - чуть в сторону от обрыва. Обтер повисшие на ресницах капли:
- Чертов туман! Теперь идти по скользким камням... Не упасть бы!
Он ступал медленно, глядя вниз, аккуратно и надежно ставя ноги. Видимости хватало только на это, и то приходилось наклоняться. Минут через десять резко похолодало. Крупными хлопьями сплошняком полетел снег. Лицо залепило, ноги стали оскальзываться, врача охватила паника:
- А зарядит надолго, на сутки? А замерзну?
Остановился, прикрикнул на себя:
- Бред! Надо переждать.
Встряхнулся, размотал брезент, выбрал глыбу повыше. Вроде за ней затишок? Завернулся с головой, сел на сумку, подоткнул углы под себя. Начал согреваться. В щелочку было видно, как снегопад загустел до полной непрозрачности, потом измельчал, перешел в дождь. Посветлело. Горлов встал, глянул вперед, назад.
Туман уползал, оставив тающий снежок. Поспешно скрутив задубевший брезент, врач пристроил его «хомутом» на шею. И рванул вверх, для устойчивости почти на четвереньках, убегая от следующей тучи.
*
Через три часа гребень решительно пошел под уклон, в туман... Еще через два часа тайга сомкнулась над пологим отрогом. В животе ощутимо суетился голод, настойчивыми спазмами скручивая желудок.
- Поесть бы горячего!
Взведя курки, врач шел, выбирая путь побезопаснее. В тайге ветер не ощущался, и казалось теплее, даже в мелкой мороси, висящей вокруг.
Ели расступились, образовав продолговатую полянку, в конце которой шумно вспорхнула крупная птица. Сдерживая нетерпение, Горлов подвел мушку примерно между крыльев, чуть завысил прицел, потянул курок. Раскатистое «ба-а-ах» хлестнуло по ушам. После него стало слышно хлопанье крыльев, уже на земле:
- Ура!
Не торопясь перешагнув через поваленные стволы, врач добрался к добыче. Желтые ненавидящие глаза и крепкий клюв петуха ждали его. Глухарь не мог уйти - крыло висело тряпкой, застряв в кусте. Но и умирать не собирался. Добивать пришлось прикладом. Это оказалось трудно и неприятно. Чтобы дважды не тратить время, Горлов достал топор, разрубил грудку, выпотрошил, ободрал кожу с перьями, отсек лапы и голову.
- Что значит острый топор!
Тушку он завернул в брезент и снова взгромоздил на шею. По счастью, идти пришлось недалеко. Ниже нашлось подходящее место - от обрыва до леса метров шесть чистой земли.
Скоро рядом со скалой горел небольшой костерок, в пламени которого варился бульон из двух глухариных ног. Котелок умостился на плоских камнях, как проще. Не тратить же время на треногу? Из бачка на суп хватило, но питьевую воду следовало искать сейчас, при свете.
Быстро свалив две сушины, Александр Матвеевич обеспечил спокойное горение костру, и отправился на поиски. Метрах в двадцати ниже по склону влетел ногой в болото. Еще один глухарь с шумом взлетел, ушел между деревьями. Стрелять незачем – куда девать еще десять килограммов мяса?