- Срежу мясо с костей, обжарю - вес меньше. И не завоняет…
Лезвие показалось достаточно острым. Горлов начал с пупка, который забыл отбить. Камнем основательно расплющил мускулистый комок, разрезал. Среди желтовато - коричневой трухи оказался белый окатыш с пятнышком, как глазик, и обычные камушки. Окатыш врач ополоснул, положил рядом с костром, затем ободрал пупок изнутри, спустил в кипяток.
Ещё чуток подправил лезвие, срезал всё мясо. Голый скелет глухаря Горлов забросил на другой берег ручья - зверью на радость. Мясо увязал в узел и занялся изготовлением ложки. Это представлялось важным, чтобы не хлебать бульон из кружки, обжигаясь каждый раз, а есть, как человек.
Врач топором вытесал грубую заготовку, вытащил из костра уголек. Приложив к месту будущего углубления, начал дуть. Затлевшее дерево заготовки выскоблил ножом. Снова приложил уголёк, раздул контакт до тления. Повторив такой приём десяток раз, сибирский Робинзон получил вполне достаточное углубление в заготовке. Теперь срезать лишнее.
Столовый нож не держал заточку, моментально тупился. Мучиться с ним не захотелось, врач достал из сумки узенький японский, со сменными лезвиями:
- Вот ведь хитрый народ! Казалось, что особенного – пластиковая полая ручка, и ползун внутри, выдвигающий тонюсенькую, бритвенной остроты пластинку с насечками через каждый сантиметр! А ведь никто не додумался!
Два сегмента лезвия все же отломились в процессе. Конечно, такой слабой стальной полоской только карандаши затачивать. Но тупой нож и скальпели с одноразовыми сменными лезвиями – еще хуже. Осмотрев результаты труда, Горлов постановил:
- Почти готова.
Сунув ложку в огонь, он проследил, чтобы важнейшая часть столового прибора зарумянилась равномерно. Потом начисто оскоблил обугленную древесину обушком столового ножа и жёстко, с усилием, протер изделие брезентом.
Тут и варево подоспело. Перекидывая горячее мясо с руки на руку, Матвеич снова пожалел:
- Эх, пилоты, как же вы так, соли не захватили... А, ладно, лучком перетрем!
Мясо улеглось остывать на угол брезента, а лук с забавным названием «слезун» заблагоухал, измельченный донельзя. Располовинив остывшую грудку в этом крошеве, врач быстро сжевал безвкусное мягкое мясо. Зато с удовольствием выхлебал бульон, хоть ложка пованивала горелым деревом.
Досушив одежду и носки, он внимательно осмотрел ноги. Намокшие ли ботинки обмялись, ноги ли привыкли, но мозоли не проступили:
- Вот и славно!
Сметя зашипевшие остатки костра в реку, Горлов набросал на их место толстый слой лапника, накрыл брезентом, улегся. Поворочался минуты три, умащиваясь и убирая надоедливые выступы веточек, затем начал расслабляться в густом потоке тепла с прогретой земли.
Странно, тошноты во время еды он не ощутил. Да и сейчас в голове было только ощущение несвободы, ничуть не похожее на то, противное до желчи чувство.
- Выздоравливаю, - мелькнула утешительная мысль.
Дождь шуршал, бессильно стекая по нижней веревке. Противно жужжали комары, отыскивая пути к коже лица, рук и ног, спрятанных под брезентом. Разноголосо взбулькивала струя, намекая, что до настоящей воды оставалось совсем немного.
*
- ...посмотрите, у них это место отмечено, как геомагнитная аномалия. По наблюдениям, в том районе травы вызревают раньше, и деревья выше, чем соседние. Причем, вот случайный снимок этого места, видите? Сосны выступают, как шапка, среди соседей. А по зверью нет никаких наблюдений. Зверя там почти нет. Поэтому никто из охотников район не посещает. Вот и все, что я нарыл в отчетах уфологов!
Москвич раздраженно шваркнул пачкой бумаг по столу. Терехин молча ждал. Встречу с несколькими сенсетивами он сумел организовать изящно. Обратившись к знаменитой целительнице на прием, вовлек Ивлева в разговор, в котором старушка открыла в подполковнике экстрасенсорные задатки.
Дальше началась череда знакомств, в которых настоящие и фальшивые – кто их разберет? – сенсетивы хвастались успехами, поучали новичка, не интересуясь, откуда тот появился и кто его привел. Но встречи ничего не дали. Зацепок не было, хотя, честно говоря, майор не понимал, что искал москвич.
- Да черт их знает, наверное. Раньше это было запрещено, а сейчас во всех газетах объявления, мы и не отслеживаем...
- Я имею в виду настоящих шаманов, которые живут в тайге, – уточнил Кирилл Игоревич, пожевывая нижнюю губу.
- Не знаю, тут были афиши, шаман Какой-то Оол, из Тувы, кажется.
- Узнайте. Откуда, куда, с кем, чем знаменит, короче – все.