Тоску навевали не иконы и помещение. Лица людей несли отпечаток тревоги. Только Арнольд среди всех смотрелся этаким гусаром, но и тот был настороже - постоянно прислушивался, поглядывал в большую комнату. Карабин из рук он не выпускал.
Высокий иностранец сидел на лавке у стола. Валентин, тонкий, как подросток, вернулся к газовой плите, плеснул себе из чайника кипятку, опустил пакетик чая, потянулся за сахаром.
«Поужинать бы и мне не помешало. Вообще, принято сначала накормить, напоить, а уже за едой расспрашивать, - в Александре Матвеевиче шевельнулось недовольство, так мучительно захотелось поесть нормальной пищи. - Попросить, что ли, если сами не предлагают? Наверняка не откажут в куске хлеба и тарелке супа».
Девушка с правильными чертами лица - Лена, вспомнил врач - словно прочла мысли, предложила накормить. Но Егор Васильевич вмешался:
- Успеете. Сначала пара вопросов. Как вы здесь очутились?
Он дышал с хрипом, сидел кривовато, вдохи делал, страдальчески морщась.
«Ровесник, - подумал Александр Матвеевич, - ну, чуть постарше. Погрузнее. И что-то с легкими. Или ушибся?», а вслух ответил:
- Разбился наш самолет, пилоты погибли, я уцелел. Упали почти на перевале. Шел, чтобы сплавиться по Шергешу до жилья. Что с вами?
- А спасатели?
- Погода, - пожал плечами врач.
Если человек не понимает, что такое нелетная погода, как объяснишь? Так, впрочем, и всегда: доказывать очевидное человеку, непонимающему с первого раза - напрасный труд. «Умный поймет», говаривала мама, наказывая, но не читая нотаций. Егор Васильевич кивнул:
- Ясно. Вы настоящий врач?
- Надеюсь, - пожал плечами Горлов, не собираясь разыскивать удостоверение, которое черт знает сколько лет валялось в каком-то из кармашков сумки.
- Посмотрите, что со мной, - начальник экспедиции со стоном повернулся спиной, стянул с себя куртку.
Длинный багровый кровоподтек тянулся через всю спину с левой стороны, по обе стороны от осадненной полосы кожи. Легонько потрогав, врач вынул фонэндоскоп, прослушал, осторожно простучал пальцами некоторые места. Снова послушал, попросил сделать глубокий вдох. Похрустывание слышалось даже на расстоянии.
- А у вас лекарства есть, доктор? Я раздала весь анальгин, а самой не досталось, – робко попросила Лена и проглотила сразу две таблетки.
- Егор Васильевич, вы мочились сегодня? Какой цвет? Лекарства принимали? Полагаю, ребер пять сломано, крепитация сильная. Легкое уцелело. Ушиб почки. Сейчас поставлю укол, - соврал врач, прекрасно помнящий, что истинных обезболивающих у него не было, - выпейте водки, тогда эффект усилится, сразу почувствуете себя легче.
Идиотская система здравоохранения, не доверяющая врачу экстренной помощи наркотические препараты, осталась в неприкосновенности с коммунистических времен. Но страждущему человеку даже обман пойдет на пользу - Александр Матвеевич это знал, и плацебо использовал часто.
Как сейчас - внутривенно ввел анальгетик и снотворное, которым пользовался при абортах или простеньких операциях. Один укол, и полчаса сна Егору обеспечены, а то и больше.
По просьбе Лены врач переключился на безмолвно сидящую женщину, которую ему до сих пор не представили - Венди. Та стала отбиваться. Ей с трудом удалось ввести ампулированный аминазин, уцелевший в сумке. Когда американка затихла, Александр Матвеевич приступил к ране на её голове. Ему всё сильнее не нравилась ситуация и хотелось быстро определиться в поведении, чтоб не попасть впросак.
- Пуля, говорите? – переспросил он, заливая обработанную рану клеем из баллончика. – Ойроты напали? Странно. Вроде, народ совсем не воинственный. Чего-то вы натворили...
Тягостное молчание повисло в воздухе. Горлов понял - не скажут, попытался сгладить неловкость:
- Впрочем, меня это не касается. Мне бы рацией воспользоваться, с краем связаться, сказать, где я... А утром пойду.
- Нет рации, - нехотя отозвался Арнольд, и пояснил, - разбили.
Врач испугался ещё сильнее, до дрожи в руках: «Странная тут собралась компания. Двое иностранцев. Здоровенный настороженный мордоворот с замашками бандита, умело держащий в руках карабин. Второй парень, внешне интеллигентный, но тоже с винтовкой в руках. Очень подозрительный ушиб спины у начальника экспедиции. Касательное пулевое ранение головы у иностранки. Вооруженный конфликт с ойротами, руководители совхоза которых были ему хорошо знакомы. Нежелание допустить его до рации. Все это слишком накручено для мирной экспедиции!»