Тут Александр Матвеевич понял причину, и растерялся, не зная, как сказать об этом. Повисло неловкое молчание, в котором шум ревущего потока стал слышен отчетливо.
- Давай, я поставлю фонарь вон там, а второй повешу здесь, чтобы свет был в две стороны. Мне ничего не будет видно. Годится?
Лена кивнула. Создав необходимые условия для интимного занятия, Горлов демонстративно взял в руки карабин, повернулся спиной и стал ждать. Минут через пять сквозь шум нескончаемого стука капель по капюшону и рев потока послышался голос:
- Спасибо, и извините.
- Лен, послушай, - негромко сказал Матвеич, словно Дик мог их услышать, - не надо извиняться. Я врач, понимаешь, ВРАЧ! Меня ничем не удивишь и не смутишь. Для меня нет ничего удивительного или позорного в физиологии. Я не только обязан заглядывать к больному во все отверстия, но еще и должен исследовать его выделения. Кстати, если у тебя менструация, могу дать тампоны. У меня есть в укладке. Как и туалетная бумага. А чтобы ты не смущалась, признаюсь тебе, что тоже какаю и писаю... От страха иногда даже и в штаны...
Девушка фыркнула. Ободренный врач продолжил:
- Знаешь старый анекдот, как обучали чукчанок трусы носить и туалетом пользоваться? Это, дескать, тепло - простывать не будете, и гигиенично – кучки повсюду не валяются. Вот одна попробовала, надела. Идет, и тут ее приспичило. Она в туалет заскочила, кухлянку задрала, меховые штаны скинула, и облегчилась. Встает, оглядывается, кучки нет. Выходит, и говорит встречной подруге: а правы врачи, и впрямь – тепло и гигиенично!
- Не смешно, - огорчила его девушка, - неэстетичный анекдот.
- Леночка, но я не могу так серьезно относиться к этим вопросам, мы же говорили о профессиональной деформации...
- Пойдемте спать.
- Ты, - напомнил врач.
- Пойдем, - согласилась Лена и шмыгнула в палатку.
Матвеич отошел в сторонку, справил малую нужду, вздохнул:
- Ладно, хоть разговаривает...
Не единожды любовницы после посещения его врачебного кабинета переставали видеть в нем мужчину. Он относился к этому философски – женщин много, будет другая. Но Лена? Девушка слишком нравилась ему.
С такими мыслями врач Горлов и уснул.
*
Тегенюр смотрел в окно, где обложной дождь косо штриховал тайгу. Два дня, как старший кам ушел. Плохо, что нельзя применять рацию для переговоров. Никто не должен знать о чужаках. Только он и второй кам, Эльчин. Ну, охранники, само собой. Пятнадцать человек, проверенных и закаленных. Считая тех, что с Анатолием. Остальные ждут, отдыхают. Дела у людей, отоспаться надо, отдохнуть.
Однако Тегенюру не отдыхается. Лезут в голову тревожные мысли. Слишком поздно спохватился старший кам, слишком поздно! Хоть и не имел права третий кам критиковать Анатолия, однако подумать – кто помешает? А думы получались очень нехорошие:
«Заелся Анатолий, забыл о долге! Хоть и потомственный кам, из старинного шаманского рода, а вот разленился! Как можно было проводить время с молоденькой девчушкой, когда беда стучится в двери?»
И еще нехорошая мысль мелькнула у молодого кама – в таком возрасте и с таким пузом чего уж на девчонку лезть? Для этого парни лучше сгодятся. Уж Тегенюр бы свое не упустил! Мелькнула мысль и пропала. Негоже о женщинах помышлять в такое тревожное время.
Однако сзади зашуршала одеждой жена и желание захотелось реализовать уже с ней, а не с той молоденькой девчушкой, которая вчера уехала на учебу в университет. Жена подчинилась, и на час с небольшое тоскливое ожидание было скрашено.
А потом Тегенюр снова смотрел в окно на косо заштрихованные дождем сопки и тайгу. В темноте прибежал посыльный от второго кама. Дурную весть принес охранник Анатолия. Второй кам забирал всех, спешил на подкрепление, а Тегенюру поручил вызвать тувинского шамана. Дождавшись, бежать следом.
Дело принимало скверный оборот…
*
- Подъем, Леночка, - шершавая ладонь коснулась её щеки.
- Уже? Ещё темно же, – удивилась она, потягиваясь внутри спального мешка.
- Время дорого. Вы пока укладывайтесь, а я весла вырублю, - и врач переместился левее, тормоша Дика.
Через несколько минут застучал топор. Натягивая носки и обуваясь, Лена подивилась энергии этого неказистого, на первый взгляд, человека. Почти одного роста с нею, ну, может, чуть выше, Александр Матвеевич на поверку оказался очень сильным человеком. Он с легкостью поднимал и таскал бревна, которые с трудом двигал Дик. А ведь высокий американец лишь немного уступил в армрестлинге Арнольду, первому силачу института.
И еще, рядом с Александром Матвеевичем было надёжно, не страшно. Он производил впечатление человека, умеющего все: