- Господи, я так испугался! – Дик радостно сверкнул зубами в своей прежней фирменной американской улыбке. - Неужели вы, русские, получаете удовольствие от такого экстремального туризма? Это самоубийство! Саша, ты гениальный лоцман, респект!
Лена перевела. Врач хмыкнул:
- Кстати, как плечо? Терпимо, говоришь? Молодец! Вот и работай гребью быстрее. Еще раз ошибешься, вмажет нас в скалу, и будет полный экстрим. А пока нормально, вторая – третья категория сложности… Я думаю, при такой скорости мы к вечеру до Шергеша домчим. А там будет спокойнее. Сторожевой порог проскочим, и в селе заночуем.
- Какое село? – Лена едва успела спросить, как Горлов метнулся к веслу.
- Влево! Раз! Влево! Раз! Мутное! Раз! Ты его знаешь? Раз!
- Нет! А большое?
Сплавщики, начавшие было замерзать в мокрой насквозь одежде, быстро разогрелись в гребле. Выбравшись на спокойное место, Матвеич расслабился, смог ответить:
- Было семей двадцать, сейчас – не знаю! Вправо! Раз! Раз! Прямо!
Миновав два поворота, они снова начали замерзать на плесе. Затем разогрелись в очередной скальной трубе. День длился, не давая скучать…
На очередном плесе Горлов поменялся с Дикими местами. Погнали плот вправо, к берегу. Оказалось, что скорость вовсе не такая уж маленькая. Деревья мелькали, но вот показалась прогалина.
- Держись крепче! Когда остановимся, подними гребь, – зачем-то крикнул Матвеич девушке, хотя поток вовсе не шумел.
Встал на край плота, который вот-вот должен был удариться о берег. Уловив этот момент, спрыгнул, держа в руках веревку, побежал под углом к плоту, немного отставая. Лена смотрела со страхом, как вода сносит её вниз, с каждым мгновением удаляя от Саши. Вот их разделила толстая сосна. Врач успел развернуться, откинулся, натягивая веревку. Его сильно рвануло вперед, к стволу.
Веревка, только что безвольно плывшая, натянулась, плот потащило к берегу, плотно притерло боком. Он зацепился за что-то и остановился. Перед Леной вскипел бурун, волна залила до пояса - руки соскользнули с греби. Потеряв равновесие, она с маху упала в полуприседе на бревно, ударилась копчиком, отчего тело пронзило невыносимой болью, аж потемнело в глазах и вырвался страдальческий вскрик.
«Весло!» – поставленная Сашей задача прорвалась сквозь боль. Девушка вскочила, но стремительный поток уже захватил гребь. Хрустнула тренога, ближняя к берегу стойка повисла на обвязке. С разворота рукоять греби ударила Лену в бок и отшвырнула на край плота.
Глава двенадцатая
Сильные руки подняли девушку, понесли на берег. Там Матвеич осторожно опустил Лену на травку, заглянул в глаза, потрогал за руки, посчитал пульс.
- Ты как? Сильно ударило?
- Нет.
Девушка с трудом вышептала ответ, вдохнула, улыбнулась. Она хотела успокоить Сашу, хотя комок боли от копчика огнем растекался по нижней половине тела.
- Точно? Не стой на месте, бегай, согревайся!
И убежал. Лена встала на четвереньки, потом поднялась полностью. Осмотрелась, отошла, спряталась за кустиками. С трудом распрямляясь, ухватилась за ствол, который дважды обвивала веревка. Небольшой лужок в другом конце заканчивался крутым скальным откосом. Они едва успели остановиться, поняла Лена и похолодела – а если бы веревка оборвалась? Как бы они с Диком без Саши? Слава богу, обошлось…
Бегать не было мочи, а холод пробрался внутрь, начал встряхивать сначала мелкой, потом все более крупной дрожью. Она вышла к реке. Под яростный крик «взяли!» Дик с врачом немного вздернули передний конец плота на плоский бережок. И вовремя. Ствол выворотня ударил в угол, шумно развернулся в потоке, соскользнул и помчался дальше.
Горлов убедился, что всё - дальше не поднять, отвязал гребь, выбросил на берег. Зачерпнул ведром воду, подтащил к ровному месту, поставил поодаль. Вернулся отвязать имущество, захлестываемое беспорядочными валами.
- Минутку потерпи, Лен, я быстро. На-ка вот, выпей. Надо, а то простынешь! – И заставил сделать несколько глотков из фляжки.
Проглотив холодную и безвкусную жидкость, Лена ничего не ощутила. Только удивилась, когда он успел захватить водку, да еще и перелить во фляжку? Матвеич продолжал стремительно перемещаться. Схватив мешок с палаткой и одеждой, отнес на ровное место. Узел не распускался – он рванул его зубами, открыл с одной стороны, расправил, полез внутрь, убедился, что полиэтилен защитил вещи от воды:
- Эй, Леночка, тут всё сухое! Красота!
Расстелив палатку, врач заправил внутрь матрасные коврики, спальные мешки, положил свою сумку. Вылез, бросил сверху мешок с колышками и стойками, вытащил еду, занялся костром. Навострившийся было переодеться в сухое, Дик был безжалостно остановлен: