- Какой интерес в староверах? Они свое отжили, и давно рассеялись. Что в них такого? Лет через триста станут строкой в энциклопедии, - подначил Валентин.
- Э, нет! Они отпечаток второй половины семнадцатого века! Той культуры! Той ментальности! Представляешь, наступит время, и плоды всех изысканий – исторических, археологических, и всех мыслимых, других, не знаю даже каких, но собранные вместе, позволят ученым воссоздать сознание человека конкретного времени. В компьютере, представляешь? И это сознание будет отвечать на все вопросы, относящиеся к тому времени!
- Какие вопросы? - Это уже Арнольд.
- Например, какие церковные праздники, почему и как отмечали…
- ... какой тост говорили, - в тон продолжил Валентин, и оба русских хохотнули:
- У нас всегда один - давайте выпьем!
Понимающе улыбнувшись за компанию, Дик продолжил:
- Нет, правда, представьте, это будет синтетическое знание того времени, всех реалий. Это фактически житель того времени, понимаете! Мы сегодня не знаем даже точную дату рождения Христа, так? Не представляем, как относились к чиновникам, как молились. Даже не знаем, как выглядела древняя синагога, не говоря уж о Втором Храме иудеев. Сегодняшние правоверные иудеи-харедим, не только в поведении, даже в одежде копируют недавних европейцев, чуть ли не польско-литовских разночинцев и горожан. А нам бы узнать о тех временах, о зарождении христианства! Вот прикиньте, вводим информацию современника плотника Иосифа, всю, которую имеем, и он устами компьютера рассказывает уличные версии зачатия Христа и бегства Марии с младенцем от Ирода. Интересно?
Валентин фыркнул:
- Бред!
Дик горячился, как и в споре с соотечественницами, жестикулировал, обращался то к одному собеседнику, то ко второму. Волосы, собранные резинкой в объемистый хвост, растрепались. Прядки, мешавшие глазам, он отбрасывал резкими движениями и восклицал:
- Хорошо, не зарождение христианства, а староверы! Двести, триста лет, это совсем ничего, согласны? Никон их гнал, но они сохранили память тех времен. Вам интересно услышать, как выглядел кинг Алексей, или Питер Фёст?
Арнольд согласился:
- Интересно. Только я думаю, что твоя идея будет реализована не скоро. А если и да, что мы поймем? Ты знаешь, как отличаются языки, даже близкие? Я с трудом понимаю белоруса или поляка даже на слух, старославянский вообще не смогу расшифровать. А произносить по-современному, и вовсе...
- Ерунда, - вмешался Валентин, - Дик наш акцент понимает, а мы его...
- Ес, йа плёха коворит рюски, - подтвердил собеседник, и дискуссия завершилась дружным смехом.
Загасив окурок в пустой банке, Арнольд осмотрел окрестности. По армейской привычке, на всякий случай. Прислушался. Вроде ничего особенного. Но жуткое чувство постороннего взгляда заставило поёжиться. Поэтому ружьё он зарядил и положил рядом, дулом к выходу.
*
Молчала в безветрии чернохвойная тайга. Неугомонно журчал ручей, вдоль которого по слабо протоптанной тропе двигались двое мужчин. Молодой, по имени Тегенюр, шагал, не отставая от верхового, и обстоятельно докладывал:
- Да, старший кам, я уже освободил стражей. Эрлик принял подношение и жертву, вернул людям их души-джулы. Я направил каждого другим путём, чтобы они не встретились. Завтра и послезавтра все придут к поселку. Вот семьи обрадуются…
Старшего шамана не интересовало мнение пешего спутника, мальчишки по его мерке, да ещё о ком? О сородичах, которые всего лишь исполнили свой долг? Гораздо важнее, удастся ли сохранить секрет! Покусывая трубку, набитую дорогим табаком, Анатолий Иженерович уточнил:
- Они забыли, где и кому служили?
- Да. Я внушил, что они тяжело болели, и Эрлик во излечение потребовал сходить на земли предков, в Монголию. Они верят…
Тегенюр волновался. Ритуал лишения памяти, который ему передал старший кам, не предусматривал замену воспоминаний, а только стирание. Внушение - чистая самодеятельность, и неизвестно, как воспримет такую новость Анатолий. Кто такой Тегенюр? Третий кам ойротов. Новичок в шаманском деле.