Чаркин высмеял прокурора за предположение, что участие Горлова во вскрытии - позволит уничтожить улики. Следы с покойников не сможет удалить даже господь бог, а работать в одиночку? Пусть сам прокурор и вскрывает тогда! Аргументируя, медик пристроил на стену два фонаря, чтобы свет падал сверху, и приступил. Прокурор заткнулся.
Матвеич помогал, послушно выполняя команды анатома. Секционный зал, конечно, подкачал! Инструментов – кот наплакал. Большой да реберный ножи, два зажима и крючок с пинцетом. Работали, склоняясь над низким столом из алтарного придела. Первой подняли американку с разбитой головой. Матвеич помнил, как саданул её прикладом. Прокурор быстро позеленел, но добросовестно записывал:
- ... длинники повреждений на туловище и правом плече составляют одну линию. Колотая рана…
- Это начальник экспедиции ударил, - сообразил Горлов.
Так, комментируя и восстанавливая по ходу механизм нанесения повреждений, они работали с трупами. Чаркин общался с коллегой по-дружески, в отличие от майоров и помпрокурора.
- На Александра Матвеевича, надо сказать, ты не тянешь, молод еще, чтобы я тебя навеличивал, тебе же лет тридцать, не больше, да? Ну, баранки гну! Чего ты на меня ощетинился? Мы с тобой коллеги, а на этого деятеля, - медик сделал кивок в сторону прокурора, - внимания не обращай. Ему по чину положено всех подозревать! Зови меня Константин Исаевич, так проще будет. А я тебя – доктор Горлов. Ты, как я понял, вскрытий не делал, так?
За отсутствием инструментов доктор Горлов руками разводил рассеченные Чаркиным ткани. Помогал, морща нос под маской, которая защищала от брызг, но не от вонищи. Снаружи привычная погода сменилась на крепнущий ураган. Но гора надежно прикрывала скит, так что зловоние не разбавлялось сквозняком. Бормотание доктора Чаркина помогало:
- Вот, а мне частенько достается, я из эмчээс, там все надо уметь, и лечить, и вскрывать. Сейчас мы с тобой главное дело сделаем, самые точные диагнозы поставим, абсолютно по песне, помнишь: патанатом лучший диагност. И подтвердим твой рассказ. А как ты думал? Нет, я-то тебе верю, но факты должны совпасть. То есть, механизм возникновения травм, несовместимых с жизнью, прижизненность и прочая херопупия, которая кажется бредом, а в жизни является самой настоящей реальностью...
Спасатели и один пилот появились к обеду. Усталые, мокрые и злые. Милиционер попросил Горлова вспомнить, где находилась та самая пещера. Когда Матвеич пожал плечами, майор с синяком рявкнул:
- Хорош врать! Нет в тех пещерах ничего! Говори, куда золото спрятал?
Константин Исаевич встал между Горловым и эфэсбэшником, негромко высказался:
- Мне, как представителю шпаков и штафирок, придется напомнить вам, майор Терехин, о недопустимости давления на подозреваемого. Еще раз повысите голос – я подам рапорт. Или на дуэль вызову. По вашему выбору...
Милиционер поддержал:
- И правда, майор, не лезли бы. Подозрения прокуратуры пока не подтверждаются оперативными данными. Да и не в золоте дело. Видно же, что в пещерах недавно костер жгли. Две гильзы нашли, опять же, следы крови. Горлов что, супермен, повсюду успеть? Одному таких троп не набить. Здесь человек десять носилось, не меньше…
Поддержки от сухощавого очкарика Терёхин не получил. У Матвеича поднялось настроение, все-таки двое из шести ему верили, да еще один – держал нейтралитет! Обед прошел в молчании. Оставив врачей и прокурора в ските, военные с милиционером отправились разыскивать следы ойротов. Сухощавый увязался с ними.
- Вот видишь, доктор Горлов, твои слова подтверждаются, - заявил Константин Исаевич после вскрытия тела десантника. - Будь ты маньяком, то всех убивал бы одинаково, а тут мы что имеем? Разнообразие орудий убийства, посмертные повреждения, и всё в полном соответствии с твоими показаниями. Кстати, на майора Терехина не обижайся, он мужик нормальный, просто слишком молодой и амбициозный. За что в пятак и получил...
В тайге шёл нешуточный бой.
Глава третья
Чуть слышно донеслась автоматная очередь, одиночные выстрелы. Дождь смазывал звуки, утишал, но не узнать эти, знакомые любому мужчине? Матвеич вздрогнул, прокурор лапнулся за кобуру, а Константин Исаевич, которого вроде бы ничто не пронимало – поднял голову:
- Ну вот, началось в колхозе утро, закричали петухи...
- Так, заканчивайте, заканчивайте!