К счастью, все обошлось благополучно, камень никого не задел.
Ругая себя, Николай Тихонович внес злополучный экспонат в квартиру и положил его в углу.
– Разве можно быть таким неосторожным, – заметила Вера Павловна.
– А я знал? – огрызнулся Карелин. – Корзина казалась крепкой.
Он не мог даже заподозрить ожидавшего его сюрприза.
Падение с высоты двадцати метров сделало то, что не удалось Карелину в Египте с помощью геологического молотка, – камень раскололся.
Вернее, откололись и отделились верхние напластования, отложившиеся на камне за тысячелетия. Перед Карелиным, когда он развернул свой экспонат, чтобы положить его в шкаф, оказался правильной формы прямоугольный брусок.
Николаю Тихоновичу стало ясно, что извлеченный из древнейшей гробницы камень имеет все следы обработки человеческой рукой и, следовательно, не случайно оказался рядом с другими остатками захоронения, как говорил Кичев.
Он понял, что не имеет права оставлять у себя подобную находку, и тотчас послал телеграмму Василию Васильевичу. До его приезда каменный брусок лежал на письменном столе, и Карелин боялся даже дотронуться до него.
Кичев не сразу поверил своему другу и позвонил ему по телефону. И только после подробного рассказа и после того, как Карелин показал ему, во что превратился камень, Василий Васильевич примчался в Ленинград.
– Кто бы мог подумать! – сказал он взволнованно, рассмотрев брусок и держа его в руках так осторожно, словно он был хрустальным. – Какая счастливая случайность!
– Пропал мой экспонат, – шутливо сказал Карелин.
– Да уж конечно! Ему место в музее, а не в частной коллекции.
– Что он из себя представляет?
– Трудно сказать. До сих пор таких вещей в египетских гробницах никогда не находили. Исключительно интересно!
Камень казался сплошным. Кичеву, так же как и Карелину, не пришло в голову, что в нем может что-то находиться.
О том, что произошло дальше, Николай Тихонович узнал через две недели, увидевшись с Кичевым в Москве.
– Сначала, – рассказал Василий Васильевич, – был обнаружен шов. Брусок оказался состоящим из двух половинок, чем-то склеенных друг с другом. Чем именно – так и не удалось узнать. Пока не удалось – поправился он. – Этим вопросом занимаются. А внутри лежала туго свернутая рукопись на столь древнем языке, что ее с трудом удалось расшифровать. Ведь рукописи двенадцать тысяч лет! Самого Египта, в нашем понимании, еще не существовало!
– Ее перевели?
– Да, конечно! Это что-то вроде сказки о посещении Атлантиды. Зачем ее так тщательно упаковали и положили рядом с мумией – неизвестно. Скорее всего, причуда того человека, останки которого мы нашли. В более поздние времена на грудь мумий обычно клали изречения из «Книги мертвых».
– А эта рукопись не может служить доказательством существования Атлантиды?
Кичев рассмеялся.
– Не более, чем любая сказка, – ответил он. – Содержание рукописи лишено интереса, но на чем она написана? Это не папирус, и, конечно, не пергамент.
– А что же?
– Еще не выяснено.
– Любопытно, – сказал Карелин, – откуда могла явиться двенадцать тысяч лет назад мысль об Атлантиде?
– Эта легенда очень древняя. Кстати, автор рукописи не говорит об Атлантиде. Он называет ее «Страна Моора».
– Что это такое – Моор?
– Такого слова нет. Видимо, оно придумано автором рукописи.
– Почему же ты говоришь, что речь идет об Атлантиде?
– Прочти и увидишь сам.
– У тебя есть копия? – обрадовался Карелин.
– Я приготовил ее для тебя, подумав, что тебе будет интересно познакомиться с фантастикой древнего Египта.
– Признателен за внимание.
– Эта рукопись попала в наши руки благодаря тебе.
– Вернее сказать, благодаря плохой корзине.
Карелин прочел перевод. Он был сделан явно «технически», и с литературной точки зрения его нельзя было назвать даже подстрочным. Это было изложение содержания, никак не больше. Видимо, тот, кому была поручена эта работа, отнесся к ней несерьезно, считая древнюю «сказку» не заслуживающей внимания.
Но Николай Тихонович придерживался иного взгляда.
– Типично для ученого с предвзятым мнением, – сказал он жене. – Придется сделать вторичный перевод.
– Вряд ли кто-нибудь захочет этим заниматься, – заметила Вера Павловна.
– Я знаю человека, который это сделает, если я попрошу.