"Видимо, он вообще не будет подниматься, а останется там, соединившись со вторым ПК, о котором сказал Дмитревский", - подумал Игорь.
Между тем "сварка" была окончена. Все восемь рук одновременно ушли внутрь самохода. И ПК двинулся вперед.
Труба пошла за ним.
Движение это было очень медленным, и его даже трудно было заметить. Без трубы крот погружался гораздо быстрее.
Кто-то тронул Игоря за рукав скафандра. Он обернулся и увидел Козлову.
- Явилась все-таки, - сказал он. - Совесть проснулась?
- Ты сам куда-то пропал, - ответила она. - А потом я услышала, что ты разговариваешь с Дмитревским. Как он тебе понравился?
Игорь смущенно оглянулся, но Дмитревского уже не было возле него. Больше того, не было видно и крейсера штаба. Видимо, начальник "ЭПРА" успел уехать, пока он был поглощен зрелищем.
- Дмитревский отправился к месту закладки второй трубы, - пояснила Шура. Он всегда лично присутствует при каждой закладке, на всех двадцати пяти базах.
- Сколько времени будет погружаться крот? - спросил Игорь.
- Сорок дней. Возможны задержки из-за особенностей грунта. Иногда приходится вытаскивать все обратно. Но, к счастью, эти случаи редки.
- Катастроф не было?
- Пока не было.
По тону ответа Игорь понял, что работники "ЭПРА" каждую минуту ожидают возможной катастрофы и готовы к ней.
- Опасная штука! - сказал он. - Кстати, куда девается грунт?
- Он выбрасывается на поверхность через эти же трубы. Через двадцать часов, или немного позже, здесь начнется непрерывное извержение глубинных пород. Тогда надо будет внимательно следить и производить непрерывный анализ. Мало ли что может оказаться. К тому же температура недр все время повышается.
- ПК останавливается?
- Да, через каждые двести метров. Последние трубы очень трудно присоединять. Приходится предварительно раскалять их торцы. Ты прав, - работа опасна. Но в этом есть и своя прелесть.
- Прелесть?
- Слишком мало осталось у нас, на Земле, таких работ, где нужна смелость.
- Разве не все автоматизировано?
- Почти всё. Я возвращаюсь на базу, - прибавила Шура. - Идешь со мной?
- Да, пошли!
Он бросил прощальный взгляд на трубу (она не укоротилась заметно) и пошел за Козловой.
По дороге им встретилось несколько громоздких машин, медленно ползших по дну.
- Это подвижные лаборатории и вспомогательные агрегаты, - сказала Козлова. - Они переходят на новое место. От недавно законченных труб, где уже делать нечего.
- Место работ все время удаляется от базы?
- Да, в обе стороны. А потом и сама база будет перенесена на другое место.
В ПЛЕНУ
Время шло однообразно, но не скучно. Интересная работа всецело захватила Игоря Горелика.
День был строго регламентирован. Работа, сон, развлечения - все имело свое, раз навсегда установленное, время. И это так же помогало не замечать отсутствия новых впечатлений.
Раз в три дня, в течение получаса, Игорь имел возможность поговорить с матерью по радиотелефону. Он не пропускал своей очереди, главным образом потому, что знал - мать беспокоится о его здоровье и ее собственная работа идет лучше, после того как она увидит сына.
На свое здоровье Игорь никогда не жаловался. И в условиях "заключения" под водой выглядел так, что даже мать не находила повода поволноваться за него.
В подводном павильоне были гимнастический зал и бассейн для плавания. В верхнем этаже помещался "зимний сад", где рекомендовалось проводить не менее часа в день. За этим строго следил врач базы. Народ был крепкий, не склонный к заболеваниям, и врачу делать было почти нечего. Александр Пугачев помимо медицинских обязанностей выполнял еще и работу ученого ихтиолога. Суханов редко отпускал его на дно, и материал для работы доставляли поисковые группы. Лаборатории базы были прекрасно оборудованы.
Как-то под вечер Дмитрий Козлов подошел к Игорю, игравшему в шахматы с Шурой, и сказал ему:
- Завтра в длительный поиск отправляется группа Анатолия Купцова. Ты отправишься с ней.
- Наконец-то! - облегченно вздохнул Горелик.
Купцова он хорошо знал. Тот был всего на год старше, и они часто встречались в университете. В свое время Игорь остро завидовал Анатолию, когда узнал, что Купцова приняли на работу в "ЭПРА".
- Ты не обижайся, - сказал Дмитрий. - У нас так принято. Всех новых сотрудников подвергают испытанию на терпение. Ведь нам часто приходится безвыходно сидеть в таком "заключении". За три месяца можно увидеть, годен человек для работы в "ЭПРА" или не годен.
- Значит, я годен?
- По-видимому, да.
- Все-таки "по-видимому".
- Дно покажет, - неопределенно ответил Козлов.
- Пойдем пешком?
Шура рассмеялась:
- Такой здоровый парень, а шага сделать боится.
- Я не боюсь. Просто спрашиваю.
- Ходить придется много, - ответил Дмитрий. - А на место отправитесь в лодке.
- Место уже разведано?
- Да, там была одна группа. Кажется, что-то есть.
- А почему не на вездеходе?
- На них можно ездить только по расчищенной полосе. А в том месте хаос скал.
В противоположность своей жене Дмитрий всегда и охотно отвечал на любой вопрос.
- Надолго? - спросил Игорь.
- Дело покажет. Но не менее как на десять дней.
- Как же я переживу разлуку с тобой, любовь моя? - сказал Горелик Шуре.
Он в последнее время убедился, что лучшим оружием против насмешек Шуры является контрнасмешка. Средство это действовало безотказно.
- Как-нибудь, - сухо ответила Козлова.
Дмитрий понимающе подмигнул Игорю.
- Будь готов к восьми часам, - сказал он и ушел.
- Сыграем еще? - спросила Шура.
- Нет, что уж с тобой играть. Пойду поищу Анатолия. Спрошу, что брать с собой. Я же в первый раз.
* * *
Головной фонарь осветил узкий проход между скал. Горелик в нерешительности остановился. Он был один, а инструкцией запрещалось залезать в трещины, и вообще в сомнительные места, одному.
- Анатолий! - позвал он.
- Слушаю тебя, - ответил голос Купцова. Выслушав Игоря, он вынес решение: - Жди! Приду к тебе сам. Я недалеко, вижу свет твоего фонаря.