Чей-то голос прозвучал неизвестно откуда:
– Высадились?
Горелик недоуменно огляделся, не понимая, кто и каким образом говорит с ними.
Александра Козлова спокойно ответила:
– Высадились. Можно опускать.
Она сказала это не меняя позы и не поворачивая головы.
Диск внезапно обрел полную неподвижность и быстро погрузился.
Игорь Горелик невольно вскрикнул. Плоский диск, на котором они стояли, казалось, ничем не был защищен с боков и сверху. Вода должна была мгновенно залить его, но этого не случилось. Они по-прежнему находились на сухом «полу». Только теперь, когда кругом была вода, стало видно то, что при ярком свете дня трудно было заметить, – прозрачный сферический купол.
– Чего ты кричишь? – насмешливо спросила Козлова.
– Еще бы не вскрикнуть, – смеясь ответил он. – Я думал, мы окажемся в воде.
– Мы и есть в воде.
– ПЛ, а не мы. Я не знал об этом, – он указал на купол.
Она пожала плечами:
– Нетрудно было и догадаться. Не собирались же нас утопить.
Подводный лифт снижался с большой скоростью. Дневной свет стремительно тускнел.
– Как же мы спустились из планелета сквозь этот купол? – спросил Игорь.
– Очень просто, его тогда не было.
– Откуда же он взялся?
Игорь опустил глаза, намереваясь внимательно осмотреть диск «пола», но из этого ничего не вышло: было уже почти совсем темно.
– Откуда же он взялся? – повторил Игорь.
– Если так интересно, спроси кого-нибудь другого. Я терпеть не могу давать пояснения.
– Вот ты всегда так, – недовольно сказал он.
Она действительно всегда была такой, с самого первого дня их знакомства. Горелик, только что окончивший курс и прошедший тщательный и придирчивый отбор, безмерно счастливый, что оказался годным и долголетняя мечта стала действительностью, явился за назначением в состоянии, весьма напоминавшем опьянение. Он был «пьян» от счастья. И не мудрено, если учесть, что десятки тысяч юношей и девушек стремились попасть на подводные работы «ЭПРА». В большой приемной он увидел девушку примерно своих лет и сразу решил, что она здесь с той же целью, что и он. Это была Козлова. Они познакомились, и Горелик засыпал ее вопросами, куда она хочет попасть и давно ли прошла отбор. С радостью, к которой примешалась изрядная доля зависти, он узнал, что Шура, как она ему представилась, уже год работает в «ЭПРА», отдыхала и пришла сюда не за назначением.
– Целый год? – с удивлением спросил он.
– А что? Разве трудно поверить?
– Я думал, вы только что кончили, как и я.
– Что кончила?
– Университет.
– А я не археолог, – сказала Шура. – Я инженер-океанограф.
Тогда он засыпал ее другими интересующими его вопросами. И получил холодный, как ему тогда показалось, ответ, что он «все узнает в свое время». Но потом он понял, что это была не холодность, а свойственная ей манера отвечать на расспросы.
– Где именно вы работаете? – спросил он
– На базе номер шестнадцать.
– Я попрошусь туда.
– Любовь с первого взгляда, – нараспев сказала она и встала, так как из кабинета кто-то вышел.
Когда она скрылась за дверью, Горелик решил, что ни в коем случае не попросится на базу номер шестнадцать. Куда угодно, но только не с этой насмешливой девушкой!
Но его не спросили. Хмурый, словно чем-то очень недовольный, пожилой инженер прочел направление, протянутое ему Гореликом, и, ни слова не говоря, написал сбоку: «На базу э 16».
«Уж не Шура ли постаралась?» – подумал Горелик.
Козлова ждала его в приемной.
– Удалось? – спросила она.
– К сожалению, – ответил Игорь. – Хотя я и не просился.
Она весело рассмеялась.
– Обиделся? – Она перешла на «ты». – Не стоит! Летим вместе?
– Это вы попросили за меня? – спросил он.
– И не думала. Но я знала, что на шестнадцатой несколько вакансий.
На следующий день, в планелете, он снова пытался ее расспрашивать, но вскоре понял, что это совершенно бесполезно. Она действительно терпеть не могла давать пояснения…
Последние проблески солнечного дня исчезли. Они находились в полной темноте и не видели даже силуэтов друг друга. Лифт продолжал стремительно опускаться.
– Большая здесь глубина? – спросил Игорь.
– Немного больше двух километров. Смотри, – прибавила Козлова, – это наша база.
Он не мог видеть, куда она указывала, но и так все стало ясно. Еще довольно далеко, внизу, пряно под ними, разлилось по дну океана «море» света.
Через несколько секунд можно было различить, что этот свет дают многочисленные прожекторы, установленные на высоких решетчатых мачтах. Прожекторов было не меньше двадцати.
– А где же здания базы? – спросил Горелик, не видя ничего похожего на постройки.
– Зданий там вообще нет, – ответила Козлова. – Есть павильон. Один-единственный. Но он очень низок, и сверху его трудно заметить. Он прямо под нами. Мы опустимся на его крышу.
Дно было уже совсем близко, когда ПЛ резко увеличил скорость снижения. Это было хорошо заметно по тому, как «ринулись» навстречу мачты прожекторов. Казалось, что тот, кто, невидимый им, управлял движением лифта, решил разбить его о дно океана.
И вдруг… лифт остановился. Как это произошло, Горелик не успел заметить. Он почувствовал только сильное давление со стороны пола и понял, что скорость была погашена на очень коротком отрезке пути.
«Интересно, зачем это?» – подумал он.
Они оказались в помещении, закрытом со всех сторон. Их окружали синевато-зеленые стены, как будто стеклянные, но, возможно, сделанные и из прозрачной пластмассы. Такими же были пол и потолок. Последний выглядел сплошным, и, упустив момент, когда лифт прошел через этот потолок, Горелик уже не мог понять, как это произошло.
– Какая же это крыша? – сказал он, переступив вслед за своей спутницей край диска. Купола уже не было и, как раньше на поверхности океана нельзя было понять, откуда он взялся, так теперь невозможно было понять, куда он делся. – Это комната.
– Над нами не небо, а вода, – ответила Козлова. – Отсюда и особенности архитектуры. Все-таки это крыша.
Они подошли к небольшой двери, за которой снова оказался лифт, но уже обычного наземного типа.