— Нам бы к центру… — вздохнула Эйни. Судя по её уставшему лицу, все услышанное казалось ей очень долгим и сложным.
— Погоди-ка, — вмешался Чак. — Ты говоришь, все стены равны? Значит, если мы займем кору, то получим власть над всем стволом.
В головах Богов зашумело, словно кто-то пытался воззвать к ним оттуда, откуда его некому было блокировать.
— Волки! — прямо перед глазами Эйни и Чака появилась мерцающая фигура Мяча в полный рост. — Я нашёл выход с планеты. Все наши в курсе, что вы теперь боги. Первейший из рода готов сделать полёт в один конец с приземлением в Африке, его крабы уже отцепляют лазерное и плазменное оружие и прицепляют холодное с межатомной заточкой…
— Мяч, как тебе удалось? — удивленно спросила лисодевочка.
— Он тебя не слышит, — отозвался Чак. — Сад — это воронка, такая себе мини-черная дыра. Влететь можно, вылететь нельзя.
— Но у него же получилось, — не унималась Эйни.
— Вот мне и интересно как… — проговорил Чак.
— Мы летим в вашу аномалию. Я буду скоро, а крабы чуть позже. Ребята, как я рад, что вы теперь тоже боги! Всё, ждите, короче! — Кот моргнул обоими глазами и исчез.
— А что вообще происходит, можно узнать? — спросил Гель Тиир. — Я, конечно, не могу видеть вашу божественную связь, но ситуацию-то я знать должен. Ибо если я правильно всё понимаю, мы с вами планируем всепланетный переворот. Или как?
Глава 35. Бог-император
— Господин, а ты стал выше… — прошептала суккуб, отвлекая меня от мыслей, пока я наблюдал за орками, вставших лагерем метрах в трехста от стены. Там их не могли достать ни один лук или камнеметательная машина. Они развели тысячи костров, которые теперь зловеще мерцали в предвечернем свете выжженной местности, словно напоминая о том, что опасность по-прежнему близка.
Я стоял вплотную к крепостному зубцу и после слов Хеллены с удивлением заметил, что и вправду при желании могу выглядывать поверх него.
«Забыл закрыть зоны роста, — подумал я и оглянулся. — Интересно сколько я теперь? Два метра с небольшим? И как это всё воспринимают окружающие меня люди?»
На стене царила суета, больше напоминавшая мирную. Вокруг меня шутили и смеялись, словно не было днем никакого кровопролитного штурма, а издали даже доносилась простенькая мелодия свирели. Однако в этой с виду мирной суете явственно чувствовался привкус войны. Женщины и дети тащили на стену корзины с различными припасами; мимо меня проносили раненых и убитых; их сменяли новые солдаты, которые быстро занимали опустевшие позиции. Они старались не смотреть на меня, однако золотой нимб, который я уже не прятал, то и дело отсвечивал от их брони и круглых шлемов.
— Месье маг! — подойдя ко мне, слегка кашлянул усатый пикинер, который стоял рядом со мной во время штурма. — Там это… Народ говорит, что вы не совсем наш маг, а чуть ли не демон и встали на защиту стены вместо сбежавшего Кенгу…
— Ну, с демоном вы погорячились. Теперь вашу стену и город защищают боги, ну и я рядом с ними, — как можно добродушнее улыбнулся я.
— Я об этом и говорю, месье маг, — явно воодушевился пикинер. — Мы-то, простые парни в доспехах, только рады тому, что новые боги на нашу защиту встали, но вот Орден Единого Бога Тирипса расценит это как ересь и тут же попробует вас арестовать.
— Занятно… А где же этот орден был, когда мы стену обороняли от орков и их божков? — поинтересовался я.
— А они всегда под конец битвы приходят. Много кого допрашивают, бывает, и забирают с концами… — вздохнул страж.
— А кому этот орден подчиняется? Королю? — снова спросил я, совершенно путаясь в текстах, которые проносились перед глазами целыми нескончаемыми свитками так быстро, что я не успевал их прочитать.
— Говорят, что даже короли им не указ, — тихо произнес пикинер, на всякий случай оглянувшись.
— Ну раз короли им не указ, то считайте, что я император, — пошутил я.
— Слушаюсь, месье Бог-император! — Стражник склонился в полупоклоне и, отступив несколько шагов назад, вернулся на своё боевое место.
— На нашей стене сам бог-император! — тут же раздалось в воздухе и понеслось по толпе, повторяемое на разные лады тихими голосами, которые я всё равно слышал благодаря силе, вливаемой в меня стеной.