Рианнон, уже смягчившись, снова растянулась на диване.
— Для начала принеси мне вискаря. А потом…, - женщина пожала плечами и зевнула. — Ну не знаю, пыль протри. А то что-то пыльно тут стало.
Последние слова она уже произнесла, погружаясь в блаженный сон. Таня стояла несколько секунд словно статуя, поджав губы и сжимая и разжимая кулаки. Никогда ее так не унижали. Не для того она получала образование, чтобы вытирать сопли какой-то мошеннице. В душу закралась тревожная мысль, что она поторопилась при выборе медиума.
С кислой миной девушка развернулась и вышла из комнаты. Один телефон все ещё продолжал звонить, по другим двум по-прежнему говорили Хелен и Бернард:
— Нет, миссис Дэйкин, мадам не сможет вас больше принимать. Душа вашего покойного мужа отказывается выходить на связь. Да-да, ему слишком больно общаться с вами, поэтому он поставил блок. Что просил вам передать напоследок? Эээ… чтобы вы сменили прическу.
— Я понимаю, что вы записывались на прием ещё месяц тому назад. Но, увы, нынешнее астральное поле не позволяет духам выходить на контакт. Да, мадам Бланшар приносит вам искренние извинения и обещает обязательно устроить встречу с покойными родственниками, как только это будет возможно…
Таня медленно возвращалась в свою комнату. Проходя мимо дворецкого, она встретилась с его разочарованным взглядом. Он глубоко вздохнул и демонстративно покачал головой, показывая всем видом, что девушка не прошла проверку. Но ей было плевать.
Спустя три дня мнение Тани, что необходимо было выбрать другую тему для сенсации, только утвердилось.
Мадам Бланшар все ещё пребывала в "космическом очищении". Запах алкоголя в ее кабинете был стойким. Но теперь к нему добавилась пара оттенков: табака (голландского, как удалось выяснить Тане), от которого щепало нос и глаза, и вони немытого тела.
Телефоны разрывались, и девушка стала медленно отвечать на звонки. Сначала было трудно придумывать причины, по которым уважаемый медиум отменяет назначенные встречи, но затем острый ум журналиста и подвешенный язык сделали свое дело. В итоге, какие только болезни не настигли бедную мадам Бланшар. И хотя Таня по-детски глумилась над людьми, наивные клиенты ужасались, сочувствовали и обещали ждать хоть долгие месяцы, лишь бы дорогой медиум поправилась.
Бернард продолжал косо поглядывать на помощницу, но, кажется, теперь его взгляд смягчился.
На второй день Таня взяла в руки тряпку и швабру и устроила генеральную уборку дома. Таким образом, ей удалось решить две задачи: привести в порядок жилище и тщательно изучить коттедж. К ее большому сожалению никаких предметов, необходимых для облапошивания бедных клиентов ей найти не удалось. Даже ревизия подвала ни к чему не привела. Кроме сломанной мебели и крыс, там ничего не было.
Возможно, причиной бесплодных попыток Тани было то, что рядом с ней постоянно находился Стойя. Этот пронырливый парнишка вечно словно возникал из ниоткуда со своими ценными советами. Стоило девушке отвернуться, как позади нее стоял мальчишка, объясняя, где она находится, и где что лежит.
Первое время Таня сердилась.
— У тебя, что другой работы нет, чем следить за мной? — как-то вскинулась она.
Но парень лишь невозмутимо пожал плечами.
— Я вовсе не слежу за вами. Мне просто интересно, куда приведут вас ваши поиски.
Таня покраснела, но не позволила себя смутить.
— Это не поиски, а генеральная уборка, — надменно пояснила она, но хитрая улыбка мальчика стала ещё шире.
— Тогда, может, не стоит рыться в этом шкафу, — предложил он. — Ему место на помойке, и там нет ничего ценного.
Они находились в подвале дома, и до того, как опять неожиданно появился Стойя, Таня копалась в сломанном комоде. Ее безопасность от крыс берегла Асенат.
Кошка за это короткое время почему-то прикипела к девушке. Повсюду следовала за ней, по утрам скреблась в дверь ее комнаты, приветствовала помощницу хозяйки громким мяуканьем. А порой ночь пробиралась к ней в кровать, садилась у подушки и разыгрывала из себя движущийся трактор. Таня испуганно просыпалась и обнаруживала у головы два горящих во тьме глаза. Стоило ли говорить, что такое пробуждение дорого обходилось ее здоровью.
Лично Тане такая кошачья любовь совсем не нравилась, так как Асенат то и дело неприятно терлась о ее брюки, надоедала своей назойливостью и откровенно пугала внешним видом.
Таня повернулась к назойливому мальчишке и прошила его сердитым взглядом.
— Слушай, парень, — обратилась она к нему, стараясь, чтобы ее голос звучал, как можно, строже и поучительней. — Не знаю, сколько тебе платит мадам Бланшар, чтобы ты следил за мной. Но пока наша хозяйка пребывает в блаженной отключке, я сама буду решать, что мне дать. Заруби себе это на носу.