ГЛАВА 5
Я вот думаю, дорогие читатели, на что способен человек ради собственной выгоды? Судя по мадам Бланшар и компании — на все! Эти люди беспринципны, хладнокровны и безразличны, когда дело касается денег. Им плевать на чувства людей, на горе и радости своих клиентов, перед их глазами только доллары. Они алчные, хищные и ненасытные, им нет прощения.
Но теперь меня удивляет еще один интересный факт. А на что готовы все вы, ради получения желаемого? Неужели вам нравится быть обманутыми? Вручать кому-то свои кровно заработанные, что бы услышать в ответ нужные вам слова?
Не знаю, ума не приложу, как Рианнон это проделывает, но получается у нее профессионально. Снимаю шляпу перед талантливым, умелым "медиумом" и ее приспешниками. Я сделаю все от меня зависящее, что бы вскоре мадам Бланшар демонстрировала свое мастерство за решеткой. Но она не единственная на этой планете шарлатанка, и ее разоблачение, увы, не сыграет большой роли в ликвидации всех жуликов на свете. Спрос всегда рождает предложение. Подумайте над этим.
Таня сама не поняла, что ее разбудило. То ли раскаты грома, что бушевали за окном, то ли стук моросящего дождя по стеклу, а, может, завывание осеннего ветра. Лично девушке показалось, будто кто-то звал ее по имени, и голос зовущего очень напоминал Стойю, но когда она подняла тяжелые веки, не увидела никого вокруг. Только пытливые орехового цвета глаза женщины с портрета напротив по — прежнему задумчиво глядели на нее. Л. Брамель — как была подписана картина — находилась на своем месте, а кроме нее, в спальне девушки никого не было.
Послышался хлопок двери и скрип в коридоре. Словно кто-то прохаживался взад-вперед, открывая и закрывая двери комнат. Но Таня не была наивным ребенком, чтобы придумать себе иное объяснение, нежели разгулявшийся сквозняк в старом, продуваемым всеми ветрами коттедже.
Сверкнула молния, и комната озарилась серебряным светом. Таня хмыкнула. Фильм ужасов — ни дать, ни взять. И почему этот дом до сих пор не облюбовали киношники?
Девушка села на кровати и размяла затекшую из-за неудобной позы шею. Прошедшая неделя выдалась очень трудоемкой. Мадам Бланшар, не допущенная общими усилиями Тани и Бернарда до домашнего бара, пребывала в ударе и работала на износ. А вместе с ней трудиться приходилось и всем жителем коттеджа.
Повариха Бренда, довольная тем, что наконец после трехдневной "диеты" хозяйки, у той проснулся зверский аппетит, с утра до вечера проводила у плиты, радуя домочадцев кулинарными изысками. Стойя совсем пропал из виду, вечно находясь при исполнении мелких поручений мадам Бланшар. Хелен, взявшая на себя роль швейцара, только и успевала открывать и закрывать двери, встречая новых клиентов, отвечала на телефонные звонки, а в свободное время старалась поддержать дом в чистоте.
Но тяжелее всего приходилось новой помощнице медиума и ее верному дворецкому. Мадам все чаще устраивала групповые спиритические сеансы, пыталась обслужить как можно больше людей. Таня за это время научилась не обращать внимания на всевозможного рода звуки и запахи, которым наполнялся дом, истеричные вопли клиентов, их обмороки и крики, порхание призраков тут и там, движущуюся мебель и прочие "изыски" хорошо поставленного шоу. Она упорно пыталась найти ответы на свои вопросы, то, каким образом этим авантюристам удается дурачить людей, а по совместительству "орудуя" нашатырным спиртом, кислородным баллоном и лекарствами, поддерживающими сердечную мышцу, оказывать первую помощь и возвращать людей в сознание.
Ей оставалось лишь удивляться, как люди могут тратить деньги на дорогостоящие квесты в каких-нибудь комнатах ужаса, ради выброса очередной порции адреналина в кровь, если можно лишь разок посетить сеанс мадам Бланшар и "радоваться" нервному тику на всю оставшуюся жизнь.
Зато Таня начала вести статистику людей, посещающих медиума. Если уж ей не удастся вывести мадам Бланшар на чистую воду — а этого журналистка в последнее время боялась больше всего, — она хотя бы напишет статью о категориях хомо сапиенсов, больше всего подверженных влиянию такого рода шарлатанов. Согласно ее исследованию, большинство из них были, конечно, "слезки".
Их было столько, а их горе так велико, что Таня порой, глядя на Рианнон, с утра до вечера выслушавшую стенания незнакомых людей, допускала крамольную мысль, что медиум заслуженно отрабатывала свой кусок хлеба. Не всякий психолог мог выдержать такое, а мадам Бланшар, насколько ей было известно, не имела соответствующего образования, что бы научиться не подпускать близко к сердцу чужую боль. Возможно, из-за этого так быстро развивался ее алкоголизм.