– Нет, я просто просматривал их, потому что…
– Эти ее подруги, они всегда завидовали маме, всегда хотели заполучить ее сари. Неудивительно, что они под видом соболезнований налетают, как стервятники… Хорошие друзья, ха, им нужны только ее вещи…
В голове Мукеша пронеслось воспоминание о Наине, наряженной для посещения храма. «Как я тебе? Небрежная элегантность?»
– Ну, – сказал дочери Мукеш, – у твоей мамы всегда были самые красивые сари.
– И, к счастью, у нее был глаз наметанный – иначе продавцы обобрали бы нас до нитки. Так, папа, ты говоришь, что это сделал ты? Помоги мне все прибрать, хорошо? – уже мягче сказала Рохини, и Мукеш, подчиняясь, вошел в комнату. Он сел на кровать и стал ждать, пока Рохини передаст ему что-нибудь, что он мог бы сложить, но вместо этого она продолжала сама наводить порядок, то и дело журя его за то, что он его нарушил.
Рохини вытаскивала каждую вещь, даже ту, которая была в порядке и не нуждались в повторном складывании. Мукеш снова уловил слабый, но знакомый аромат Наины. Обычно он чувствовал запах ее духов, а теперь – ее шампуня. Забывшись на мгновение, он оглянулся через плечо, надеясь и молясь, что Наина пришла поздороваться.
Дочка перебирала сари, которые Наина надевала регулярно для похода в мандир или в магазин, они ассоциировались у людей с его женой: ее цвета, парча, узор пейсли. На других сари были украшения, блестки. Они были красивы и просты. Когда Рохини укладывала последнее сари, то провела рукой по ткани, ощущая кончиками пальцев все детали.
– Интересно, когда мама надевала его в последний раз? – вслух произнесла она. Ее голос смягчился, он больше не принадлежал Строгому Инспектору Вихрю.
Мукеш не ответил. Он знал, что на самом деле имела в виду дочь: «Знала ли мама, что умирает, когда в последний раз надевала его? Знала ли она, что болезнь убьет ее раньше, чем мы ожидали? Слишком рано».
Мукеш молча наблюдал, как по лицу его дочери скатилась маленькая, почти неприметная слезинка. Ему хотелось подойти к ней, утешить, но он знал, что, если попытается это сделать, она от него отмахнется.
– Прости, Рохини, что рылся в ее вещах. Вообще-то я искал ее книги, хотел почитать их Прие. Мне жаль, что я устроил беспорядок.
Рохини посмотрела на отца. Взгляд ее повеселел, она вытерла слезы, делая вид, что их вообще не было.
– Ничего страшного, папа. Но ты же знаешь, мама всегда брала книги в библиотеке. У нее не было своих. Тут нет для них места. – Она жестом обвела комнату, имея в виду и весь дом. Странно, почему-то сейчас казалось, что в доме мало места, но когда-то они жили здесь впятером, вели насыщенную и хлопотливую жизнь. Теперь остался только он, и свободного пространства не было совсем. Каждый угол полнился воспоминаниями.
Мукеш кивнул.
– Я знаю, так и думал. Но я просто… я хотел найти книгу для Прии. Она очень тихая и не любит смотреть мои любимые документальные фильмы с Дэвидом Аттенборо… они ведь очень познавательные.
Рохини встала и подошла к отцу, ласково похлопала его по плечу. Мукеш был благодарен Рохини за понимание: если бы она его обняла, он бы расплакался. Он ненавидел плакать перед своими девочками. Дочь оставила его в комнате, широко раскрыв дверь. Он знал, что на языке Рохини это означало: «Я дам тебе немного пространства, но позови меня, если я тебе понадоблюсь». Она могла быть властной, но иногда и добросердечной.
Рохини настояла на приготовлении полноценного тхали[18] (она предусмотрительно принесла с собой ингредиенты, хотя Мукеш настаивал, что это необязательно), и теперь они втроем поглощали лепешки и йогурт дахи. Это было любимое блюдо Прии.
– Рохини, дочка, ты так хорошо со мной обращаешься. – Мукеш зачерпнул пальцами щепотку кушанья. Рохини никогда не готовила пищу такой острой, как Наина, что было неплохо, поскольку сейчас он уже не так хорошо переносил специи, как раньше.
Едва закончив есть, Прия выскочила из-за кухонного стола и устремилась обратно в гостиную, чтобы снова уткнуться в книгу.
– Рохини, – сказал Мукеш, – Прия всегда такая тихая? Всегда сидит за книжками?
– Просто она любит читать, папа, это нормально. Мама все время читала, а она определенно не была тихой.
– Но я никогда не слышал, чтобы она говорила о своих друзьях или о других своих увлечениях, кроме чтения. Твоя мама любила книги, но у нее всегда были друзья.
– Прия занимается и другими вещами. Ты когда-нибудь расспрашивал ее? – Рохини не смотрела на него, когда говорила это, но он почувствовал на себе ее жалящий взгляд.
– Ну… нет, но… – запинаясь, проговорил он.
18
Тхали – блюдо индийской и непальской кухни. Основные компоненты тхали – вареный рис и дал (густой суп-пюре из чечевицы). Тхали сервируется на круглом подносе, в центре которого находится рис, а по окружности расставлены металлические миски, содержащие дал, овощи, карри, различные мелкие гарниры и приправы.